Начистоту
Те, кто меня совсем плохо знает, говорят, что я, дескать, тщеславен и заносчив. Все они шепчутся по углам как крысы, обвиняя меня в высокомерии и даже в ненависти к людям. Многие намекают на безумие, алкогольную нетерпимость, галлюцинации и эгоизм. Все эти обвинения смешны и предвзяты. И я ещё надеру в своё время клеветникам их жирные задницы.
Да, я, вне всякого сомнения, единственный в своём роде и непостижимый, ибо всякая личность в своём роде единственная и непостижимая. Завистники твердят, что я, мол, неграмотный невежда, мало начитан и едва ли могу связать пару слов без ноты «ля». Скоты, блять. Всё дело в том, что я неповторим, и как философ полагаю, что почти все книги – бесполезная макулатура для растопки моего камина. Хотя мне нравится посещать библиотеки. Библиотеки беспредельны и там все молчат.
А те ещё, кто не молчит, непременно несут всякую чепуху. Например, что я живу затворником. Да, с некоторых пор мне приходится скрываться от посторонних глаз. В последний раз, когда я инкогнито гулял по набережной, люди падали предо мной на колени, просили избавить и благословить, а три или четыре человека бросились на моих глазах в воду и, кажется, утопли. И потом все эти лица вокруг, сплошь плоские и бесцветные, как чебуреки в закусочной. Но меня всегда узнают, потому что я не такой.
Пустили даже такую утку, что я бабник и кобель. Смешно. У меня и было то за всю жизнь всего три женщины. Все они могут подтвердить, что к сексу я совершенно равнодушен и коитус для меня, как кара за счастье быть вместе. А всякие бабские ужимки и сюсюканья, все эти раздражающие и пошлые мелочи вообще претят моему духу, который предназначен для великого.
А ежели кто ляпнет своим грязным помелом, что я скучен, неинтересен и уныл, так я плюну ему в лицо. Разумеется, развлечений у меня предостаточно. Я могу долго бросать кости, пока семь раз кряду не выпадут четыре шестёрки, могу закрыть глаза и взаправду притвориться спящим, могу сварить лапшу и пить водку, беседуя с другом, который вроде как бы пришёл ко мне в гости. А могу, вдруг, шандарахнуть со всей дури кулаком по столу и погрозить кому-то воображаемому, мол, не выйобывайся, чучело.
Теперь, когда я разбил вдребезги все слухи и сплетни о себе, можете делать выводы. Но прежде, я хотел бы вам напомнить, что вы имеете право хранить молчание, а всякое ложное умозаключение будет направлено решительно против вас.
Auf Wiedersehen.
***************
Ништяк
Нас порой бессознательно влечёт что-то недосягаемое. Особенно в детстве. Страсть к путешествиям, как и все люди, я наверно почувствовал, делая первые самостоятельные шаги. Лет в десять от роду, исследовав все близлежащие стройки и овраги, сады, леса и озёра, я вдруг открыл для себя библиотеку. Запах бумаги, узкие коридоры между галереями, тишина и бесконечное количество книг. Так началось мое, пожалуй, самое забавное и длительное паломничество.
Теперь спустя много лет, когда былая страсть несколько увяла и сменилась вдумчивым восприятием, я все, так же как и прежде, не могу ночью сомкнуть глаз без книги под подушкой. Ведь сон – это временный визит смерти. Клянусь, нет для меня в природе более кайфового ощущения, когда, отправляясь в царство Морфея посреди страницы беспредельного романа или эссе, твоей могилой вдруг становится чистый воздух, а тело, переброшенное невидимыми милосердными руками через перила бодрствования, медленно падает, разлагаясь и исчезая в ветре. |
