Пребывая в прекрасном пубертатном периоде, у меня зародилась и прочно закрепилась мысль стать журналистом. Предпосылкой для сего неожиданного решения послужила, как мне кажется, моя сумасшедшая любовь к чтению. Лет в семь-восемь, максимум в десять, когда вся детская литература была благополучно перечитана от корки до корки, я нацелилась на библиотеку отца. Золотисто-коричневые корочки двенадцатитомной Большой Советской энциклопедии манили своей неизведанностью и монументальностью. С особым благоговением я перелистывала заветные странички, постигая непонятные термины и неизвестные фамилии. Взахлеб зачитывалась классиками русской и мировой литературы. Когда Чехов с Толстым, Диккенс с Ролланом, более-менее, были мной осилены и уже порядком поднадоели, в ход пошла периодика – благо семья всегда выписывала много газет и журналов. «Литературная газета», «Правда», «Труд» и т.д. и т.п…
Конечно же, я понимала, что одной любви к чтению для осуществления мечты будет недостаточно. Я пробовала писать что-то сама. Это были жалкие потуги. К тому же, у меня всегда была занижена самооценка. Но, я все же рискнула. В большей мере для того, чтобы удостовериться – журналист из меня никакой.
Опуская малоинтересные и ничем не примечательные моменты учебы в престижном ВУЗе, скажу: новоиспеченный представитель второй древнейшей профессии, по окончанию оного, был направлен в тьмутаракань – редакцию газеты «Крыжопольский вестник» - светоч современного медийного издательства!
Сказать, что я была расстроена - не сказать ничего. Я чувствовала себя так, как чувствует себя пассажир лайнера, потерпевший кораблекрушение и выброшенный на безлюдный остров. Или, как потерявшийся в огромном торговом центре ребенок. Растерянной, жалкой, обиженной и никому не нужной. Когда я поняла, что мои слезы не помогут, решила смириться, успокоиться и посмотреть на все с другой стороны: ну, не всем же, в конце концов, писать свои заметки на страницах столичных таблоидов…
Главред «Вестника» - Матвей Ильич – тучный, шестидесятилетний детина был похож
на героя старой рязановской комедии, товарища Огурцова. «Новаторские» идеи так и фонтанировали из неугомонного труженика - акулы пера. В провинции издание любили. В основном – пенсионерки и домохозяйки. Так как, особых событий в городке не происходило, чрезвычайных происшествий - тоже, слава Богу, писали в основном всякую чепуху. «Завхоз Тимофей, по пьяни, попал под лошадь», «Многодетная мать - Лапина Евгения родила на сеновале пятого ребенка», «Участились кражы на дачных участках»… Все это сдабривалось вставками с телепрогаммой и кулинарными рецептами.
Политическая активность в Крыжополе была нулевой. Серьезных обозрений на остросоциальные темы никто из штата даже не пытался писать. По сути, никому это было и неинтересно. Никто на издание особо не посягал, держалось на плаву оно уже очень много лет во главе с бесменным руководителем.
Штат «Крыжопольского вестника» периодически менялся, особенно часто под сокращение попадали молоденькие секретарши главреда.
Последние полгода ублажала Матвея Ильича Сонечка Раппопорт. Была она, на удивление, неглупой и смышленой девочкой. Главный ее обожал, называл «правой рукой» из каких-то своих, сугубо личных соображений и беспрекословно слушал. Она принимала серьезное участие в разработке каждого выпуска, бегала за ним по пятам, доказывая свою правоту.
Попав в штат этой захолустной газетенки, я поняла: все то, что я постигла за годы учебы и чему научилась, можно было смело забыть. Для меня остались загадкой принципы функционирования сего издания.
Матвей Ильич, почему-то, ко мне относился с опаской. Все мои идеи отвергались с ходу. Думаю, отчасти, с подачи Сонечки…
Я считала дни до окончания своей кабалы. Но, вскоре, случилось непредвиденное: ушлая евреечка, взвесив все «за» и «против», в срочном порядке укатила к родственникам в Израиль. Главред моментально поник, впал в тяжелую депрессию и в прединфарктном состоянии был доставлен в городскую больницу. В коллективе тут же началась борьба за место «под солнцем». Мысленно похоронив руководителя, коллеги, подобно аллигаторам Нила, начали «грызть» друг друга. Обстановка накалилась до предела…
В последний день своего пребывания в штате издания я решила навестить Матвея Ильича. Поблагодарить и попрощаться, так сказать. Расстроганный до слез главред, пообещав дать мне отличные рекомендации, тут же предложил замолвить за меня словечко своему бывшему однокашнику, а ныне – замглавному редактору столичной газетенки…
Я сказала, что подумаю над его предложением. До сих пор думаю… |
