Это происходит всегда. Когда приходит весна, и капель из холодных капель стережёт с крыш, подсматривает и выжидает, накапливается, нависает и срывается в первый и последний раз. Огромный рыжий кот выныривает из подворотни, неспешно оглядывается по сторонам в поисках запахов и явного присутствия внимательных оценивающих зевак. Он в сговоре с капелью, а та награждает его чистыми лужами и мокрыми лапами, зеваки получают свою порцию талой колыбели жизни, и кот снова прячется.
Ды-ды был милым маленьким музыкантом, в его робких, но твердых пальцах была зажата божественная скрипка, он проказничал и вел себя не так, как должны вести маленькие мальчики. Пытливым взглядом он пронзал робкие взрослые души, когда они в попытке подыскать нужное, правильное, необходимое маленькое объяснение не видели в нем соперника, или умудренного собеседника.
Ды-ды, затянувшееся лето и завтра снова нечего делать. Он аккуратно сложен, быстр и рассеян, только шевелюра подчиняется собственным правилам существования, зато пальцы высекают искры и ноты из любого музыкального инструмента. Он говорит, что все это неправда, это само по себе рождается, собственно, даже лето здесь ни при чем. Просто нет границ, кроме тех, что мы сами себе устанавливаем. А впрочем… Гениальность - не порок и не достижение, не досадная случайность и не преимущество, она естественна, как капель весной. Он умел слушать другого тогда, когда нечего было возразить.
Сейчас он уже никого не слышит, кроме себя и самых близких...
- А кто это?
...сообщников. Нет, он не станет кривить душой, он скажет правду - сразу, как только запахнет ложью, не стесняясь в выражениях...
- Кто сказал, что правда состоит из таких выражений?
...захваченный тенями и бунтующими чувствами собеседника, наслаждаясь стеснением, разочарованием, смущением, предательски поднимая планку еще выше, и еще выше. А еще у Ды-ды есть потрясающая способность формулировать события, выхватывать их из сферы воображения, нанизывать мясо и жилы, приспосабливать нервные окончания и разветвлять капилляры, вдыхать жизнь… Но только лишь для того, чтобы предсказать смерть. А это старая подружка, которой он никогда не изменит, он окунет вас, как младенца, в ледяную прорубь, окрестит - но только лишь для того, чтобы показать новичку небытие где-то рядом. Все это где-то в прошлом. Он спонтанен, вышколен, как неуправляемый яростный солдат...
- Да хватит уже, надоело тебя слушать, твоё нытьё…
...Он отдаст последнюю рубашку, но зачем это ему - ради славы...
- Оставь Славика в покое…
...да, пожалуй, не только, ради признания значимости, он будет играть по собственным правилам, и жалить неважно кого в самое уязвимое место, взывая к извечно доброй природе человека, пытаясь найти утраченную божественность, хотя бы искру, хотя бы проблеск… И каждый раз убеждаться, что всё суть игры разбушевавшегося разума, который не знает, чего хочет. И каждый раз убеждаться в бесплодности усилий. Он солист, первая скрипка, первопроходец...
- Это не сложно! Тут нет ничего сложного, попробуй! Эх какой ты деревянный… Смотри, как надо… Видишь?
...ему не жалко, пусть все остальные восхищаются, ведь ради этого и стоит жить… Или нет? Ницше каким то образом всё предрешил для Ды-ды, когда однажды придумал «Падающего - толкни!», а Ды-ды предрешил всех тех упавших, и даже потом подал руку, благородно, с достоинством, как настоящий человек.
...У Ды-ды все получалось внезапно и просто. Когда он начинал стараться, все шло из рук вон плохо, валилось на пол, разбивалось вдребезги, фальшивило. Но наивность, с которой он приступал к новому, спасала его от поражений и побед, а со временем он научился делать и то, и другое безвозмездно, т.е. даром. Он вытащил из комнаты, пыхтя, но не сдаваясь, магнитофон, воровато оглянулся в поисках спасительных глаз, которые бы его остановили, но не нашел никого, кроме своего отражения в зеркале, с воспаленными глазами, с магнитофоном в дрожащих от возбуждения руках, и увидел судьбу в этот миг - она была похожа на него самого. А героин был хорош, просто феноменален.
Визуализация. Прекрасные струны. Ды-ды склонил себя к визуализациям, наполняя ими музыку, которую он слышит и слушает.
Существует парнишка в белом, дневном, черном, ночном, цвете. Я его каждое буднее утро наблюдаю (трымпымпумпа) (чигадам). Зависаю у низкого подоконника с цветами, (чигадам) и созерцаю пустынную (трымпымпумпам-тубадам) дневную жизнь города насекомых-людей (жиги-жиги-жиги-жиги)(чигадам-дам)(тум-даба-дам-бадум-бада-бадамдам). Шевелятся нежные усики, крылышки жесткие шуршат (жун-жун-жун-жун-жун)(жиги-жиги-жиги-жиги)(тикарака-тукарака-тикарака-тукарака). Приходит, когда попало, смеется. Одет бывает как придется. Не плюется. Его покров может менять цвета. Сидит один, сгорбившийся в кресле (трымпымпумпа) (си-и-и-и-у-у-у-у-си-и-и-и-у-у-у-у) (трымпампампа) (си-и-и-и-у-у-у-у-си-и-и-и-у-у-у-у) (трымпымпумпа) (ки-ки-ки-ки-ки-си-и-и-и-у-у-у-у-ки-ка-ка-ка-ка-си-и-и-и-у-у-у-у), смортит безучастно в экран монитора, а иногда на его лице появляются эмоции гнева и разочарования (тум-даба-дам-бадум-бада-бадамдам). Хватает тряпку, макает ее в воду, и моет пол. Насекомое-уборщик. (чигадам-дам-трымпымпумпам). Знаю, чувствует себя не на своем месте (жиги-жиги-жиги-жиги). Ему бы в поле, где простор, где крылышкам развернуться можно, затрепетать (тикарака-тукарака-тикарака-тукарака). А когда он смотрит на звезды, он их видит не на плоскости, как древние насекомые-люди, а в пространстве, в объеме, как планету, солнце, как молекулу в кристаллической решетке, как живое (тубу-дубу-дам-бадам-бадабадам-бамс-тубу-дубу-дам-бадам-бадабадам-бамс) существо, которое можно увидеть со всех сторон, нырнуть вглубь (чигадам).
Он свят в своей греховности, трогателен в отеческой заботе и самый настоящий практик. Природа наделила его личным бесстрашием, он посмеется в лицо мнимой опасности и скорее подружится с ней, нежели отвергнет, ведь именно она и делает его сильным. Женщины любят его, он прост и элегантен в своей утонченной грубости и прямоте, хотя он будет презирать ту, что отвергнет его. Просто так, сам не зная почему, но он привык верить себе - более некому и незачем. А еще я ни разу не видел его грустных слез - только радостные и счастливые. Я люблю его. Он настоящий. |
