Его совесть как пес
на длинной цепи
предлагает учесть,
что нам вместе грести
в один улей.
Или ты в рамку мед,
или за рамку тебя.
Так бывает – в театре
на всех
не хватает стульев.
Он хотел бы судьбе
дать команду: «К ноге!»,
посчитать сколько глаз
в черно-красной золе,
и тихонько сыграть
без ансамбля
на клавесине.
Но орущие в небо
предлагают ему
загибая пальцы
на каждом углу,
танцевать с ними танго
на унылой и
грустной витрине.
И поныне эти законы веков
заставляют почувствовать
тяжесть подков.
Ты ж не думаешь,
что светофор
замигает синим?
В мировом океане,
небом к корме,
наш корабль торчит
на дрейфующем льде.
Значит медленно таять,
а не лететь как пуля,
что сулит нам несчастье
одно за другим.
Пробегаюсь по трупам,
но останусь крутым
открывателем Азии
в очередном вестибюле.
Пропуская через себя этот мир,
его спросят на выходе:
«Кем же ты был?»,
или кончат.
Или кончаться люди... |
