* * *
- Почему они ваюкают?
- Что? Как?
- Ваюкают?
- Не поняла. Как «воюкают»? Воюют что ли? Или… воняют?
- Не, ну воюкают же! Ну ты что! Они вот так вот делают: ваю-у, ваю-у-у! – машет руками. -Страшно.
- Кто? Где?
- Ваюки эти. Там, – качнула головой в сторону тёмного окна Галочка.
Я прислушалась: тихо. Эх, дети, дети – выдумывают, боятся, чудится им что-то всё время. Не удивительно, правда: лес, дача, ночь, свечечка горит.
- Где? Не выдумывай. Тихо же кругом.
- А вот ты слушай…
Галочка поволокла меня за руку к стулу, усадила, взобралась ко мне на колени, обхватила ладошками мою голову и повернула так, чтобы я вперилась в черноту заоконной ночи и поймала краем уха какой-то странный звук: не то стон, не то гулкие выдохи, не то далёкое, едва различимое завывание. Ветер что ли? Или чердачное окно не закрыли – сквознячок гуляет? Действительно жутко и непонятно. Главное, еле слышно.
- Это ветер, - успокаиваю ребёнка. - Заблудился у нас на чердаке и воет – не может выбраться.
- Почему?
- Ну, наверное, ту же щель, через которую к нам забрался, найти не может, а в другие не помещается. Мы ему завтра окошко откроем и выпустим. А сейчас пусть успокаивается и спит. И ты спи.
- Как?! – теперь Галочка фыркнула и развеселилась. – Не помещается? Толстый такой? Ха-ха.
Я отнесла её в постель, подоткнула одеяло, чмокнула в нос – спи. Она блаженно растянулась, но потом снова прислушалась, улыбка медленно погасла, детское личико посерьёзнело:
- Нет, - упрямо покачала головой, - это не ветер. Это они, ВАЮКИ! – и сделала страшные глаза.
_______________________________
Спустя несколько дней я поняла, кто такие эти загадочные «ваюки»: Галя принесла мне книжку с картинками, где был нарисован кудрявыми лубочными штрихами оскаленный волк с вываленным языком, стоящий на задних лапах. Угораздило же меня спеть ей на ночь: «Придёт серенький волчок!»
* * *
-Спой мне про лёбудя, ну пазалуста! Я ни за сто ни засну без лёбудя!
-Ох и морока с тобой, Лёша, про какого лёбудя?
Дневной сон, в предвестие которого у него слипаются осоловевшие глаза, оказывается – ещё не повод спать, а даже наоборот! Это повод взобраться на гамак, болтать в воздухе ногой и бесконечно ныть: я буду спать только на гамаке, и только если будут качать, и только если споют мне про лёбудя моего любимого.
-Лёбудя хоцю, лёбудя-а-а-а!!!
Я перебрала мысленно все песни, стихи и присказки, в которых фигурировал бы ну хоть какой-нибудь пропащий лебедь, лапоть, локоть, будильник, будяк, лёдянык (так по-украински рекламируют леденцы). Всё пропела, всё проговорила!
- Лёбудя забыла, лёбудя моего любименького забыла-потеряла!
- Да ё-моё! Врезать бы тебе тапочком по попе!
В осоловевших глаза появился смысл:
-Зацем?
-Чтобы голову мне не морочил. Спи уже?
-А лёбудь?
-Какой лёбудь? Давай ты проснёшься – а потом будет лёбудь, а? Договорились?
-Нет, сицяз будет.
-Тогда вспоминай, кто он такой. Я не знаю!
«Хотя какой тогда дневной сон, если он начнет вспоминать? Кто выдумал, что дети днём должны спать, если они не хотят? И что заставляет его, валящегося от усталости с ног, не спать, мотать мне нервы и бредить каким–то лёбудем?» - думаю я, раскачивая гамак с трёхлетним толстопузом, и вдруг замечаю, что беспокойные глазки закрылись. Спит?
- А! Ха-га! Я вспомнил! Этот лёбудь – это ледведь! – радостно бормочет Лёша и, перевернувшись на другой бок, засыпает.
Ну слава тебе господи! Хоть какая-то ясность! Всё-таки не лёбудь!
_______________________________
Через месяц, когда вместе смотрели всеми любимого «Электроника», внезапно выяснили: Лёша хотел песню про робота. Вот они какие, путаницы-непонималочки маленьких людей, только-только осваивающих язык. |