Следы, уверенно шагая, оставались позади вереницей неглубоких ямок. Тень беззаботно скользила по пляжу, не расстраиваясь покидала старую и, не боясь, вступала в новую ямку. У границы прибоя, сомкнув шаг, следы остановились. И она распласталась столбом на раскалённом песке.
Прошёл час. Тень изнывала. От нещадно палившего солнца. От весёлого плеска волн. От того, что редкие брызги, подхваченные лёгкими порывами бриза, долетали до неё. Томясь, лежала на песке и за всё время сделала лишь пару взмахов руками. Два или три раза обернулась и, вроде, попыталась двинуться обратно. Но, от топтаний на месте, потерял форму след и, округлев, стал пятном.
Солнце взобралось в зенит, что сократило тень в длине. Та, словно от досады, почернела ещё сильнее. Всё меньше и меньше нравилось ей положение и, не желая обуглиться окончательно, она решила менять позы в надежде обрести прохладу. Подкосилась в коленях, села на пятки. Обхватив голову руками прижала к бёдрам и поставила локти на песок. Силуэт походил на улитку. Пытаясь ползти, он качнул домиком. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Словно волна... Но сдвинуться с места не удалось. Тогда, встав на колени, она взметнулась свечой. Сложив ладони лодочкой, прикрыла лицо и, через мгновение, развела руки над головой, будто расправила крылья. А затем, согнувшись в спине, упала на руки, став похожей на омегу. Или гусеницу...
Как долго это длилось, тень не знала. Монотонность смены позиций вымотали её, сбили со счёту и сделали короче. Уже ни один профиль не сулил надежду спрятаться от солнца. Она была испепелена и угасала. Ей было совсем безразлично, когда новый след показался на песке и направился в сторону воды. Соединив угольной чертой последние шаги, тень легла на воду, окрасившись в тёмно-зелёный цвет и, нырнув, исчезла. |
