тепловозтепловоз.com

выйди за пределы восприятие без границ


В Тамбуре

10:09 Bief: В Медузки ...
20:48 Chinasky: ---pliker ...
09:41 wdr: ---Chinask...
16:49 pliker: ---Chinask...
18:51 Chinasky: видр, ХБ2Ю...


В Камментах

01:12 Chinasky к Chinasky: Інколи
23:28 Gurgen к Юрий Тубольцев: Парадоксальные ...
14:14 Сплюшка к Chinasky: Інколи
23:54 Казлец к Чайка: Медведица
00:56 Chinasky к Chinasky: МаНтРа


Вход
ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация


Отдельные вагоны

Литконкурсы

Спам Басаргина

Багаж

Предложить в Лучшее

Книга ЖиП

...ДИЗМ

Автобан

Вова, пошел нахуй!
Последнее: 2023-06-02 08:30
От Ооо

Спецтамбур для объявлений
Последнее: 2019-09-30 15:38
От Шкалабалав


Сейчас на сайте зарегистрированные:




Наши кнопки
ТЕПЛОВОZ.COM: Восприятие без границ!

Добавь кнопку Тепловоза на свой сайт!

Укр>Рус переводчик

Лента креативов
25 янв 2010 [Имя было скрыто] такие дела: Непредупрежденный (17) +0.55 (13)    
25 янв 2010 Kravdiy: минуты (6) +0.4 (8)    
25 янв 2010 Чайка: Зимнее-сонное (17) +0.43 (9)    
-> 24 янв 2010 Maksim Usachov: Паштет с кровью (8 часть) (6) ... (1)    
24 янв 2010 Usetobo: Нікого поряд (5) ... (5)    
24 янв 2010 Kravdiy: исповедь полярника (6) +0.33 (8)    
24 янв 2010 Amadis D: a [eq (6) -0.63 (8)    


КРЕО2010-01-24 : Maksim Usachov : Паштет с кровью (8 часть) версия для печати печать с комментами

8

Посещало ли вас чувство того, что мир липнущий к вам какой-то неправильный? Что окружает вас какая-то чудная дымка, извращающая даже незыблемое. Нет, доктор изо всех своих сил старался быть справедливым, ответственным и… правильным. Таким, какими были те самые передовики из старых советских производственных фильмов и спектаклей. И хотя вся эта удивительная наивность давно перемолота в труху челюстями циничных восьмидесятых, определенная модель поведения, как образец, каждый раз проявлялась в его мыслях, когда он думал о себе как о руководителе. Приобретение Александра было самой настоящей удачей для поселка. И тут доктор мог только похлопать себя по плечу, поздравить с той проницательностью, которая позволила ему разглядеть в представленном юноше, не просто ученного, не только специалиста, но и ценного кадра. И совместив болезненную тягу к научным исследованиям с острой нуждой в минимальном врачебном обслуживание. Безусловно, изыскания в генетике мешали лекарю исполнять прямые обязанности, но не будь его, обязанности эти не исполнялись бы вообще. Или в такой же мере, как в школе, когда и не скажешь, что не учат, но, проводя экзамены, только вздыхаешь, наблюдая результаты этого обучения. А открывшиеся впоследствии и далеко не сразу тяга лекаря к доносительству, по самым мелочным поводам, списать на неизбежность мирового зла, которое где-то да существовать обязано. Или вообще оправдать. В конце концов, доносы лекаря писались не ради развлечения. Труд его вознаграждался службой безопасности точно также как усилия местного жреца по донесению исповедей, если уж не в божественные, то хотя бы в хозяйские уши. Тем более оправданным, из-за того что средства полученные таким образом шли главным образом на приобретение необходимого оборудования и расходного материала. Тех же мух. Да, в отличие от коммунистов из легенд, ведущих крепкое и голодное советское общество, к высокой производительности труда, доктор не чурался компромиссов, как с начальством и подчиненными, так и с собственной совестью.

Но, с другой стороны, доктору совершенно искренне казалось странным пребывание Александра Чехова на должности поселкового лекаря. И вдвойне, нет в втройне, удивлял тот факт, что проблемы он создал себе сам. И только частично ради науки, с которой у него всегда были сложные отношения. Возвращаясь слегка пьяным домой, он снова прокручивал свой сегодняшней разговор с Петровым и удивлялся: когда же разговор вдруг приобрел настолько откровенный характер, что из тайников стали доставаться тайны, разглашать которые доктор никогда не собирался. Да, в истории появления лекаря в поселке, определяющим было не абстрактная необходимость во врачебной помощи, а исключительно личные интересы самого доктора. Не беспокоиться же из-за здоровья мужиков и баб, только наливающихся на кровезаготовках румянцем. Пусть бы и сдохли все от лишних литров крови и плазмы-первача. Люди рано или поздно нашлись бы, неизбежное падение выработки в связи с истощением запасов, скрыло бы и сокращение персоналов. Да и так работников, присосавшихся к артериям, все равно больше чем было необходимо.

– Да нам и лекарь не нужен-то, – откровенничал доктор, – фельдшера выписали, бинты и зеленку бы закупили. И все счастливы. Сколько у нас таких поселков с фельдшерами? Сотни. А сколько с настоящими лекарями? То-то же.

– Так чего же ты тогда, Савелий Иванович?

– Да о дочке я волновался. О Лизоньке. Ей лекарский присмотр нужен…

И опять он немного слукавил. О том, что Лизонька болела, в поселке знали. В маленьком, почти закрытом, сообществе, к начальству, как к небожителям, внимание всегда пристальное. Звезды, окруженные телохранителями, могут только позавидовать тому плотному любопытству, которое окружало доктора. Отчасти это объяснялось зависимостью каждого жителя от его, докторской, воли, власть которой хоть и была по сути наместнической и временной, уступая воли хозяина, но оставалась практически безграничной в этом маленьком, затерянном среди терриконов мяса мирке. Отчасти любопытство жителей объяснялось серостью окружающего мира. И дело не только в полном отсутствии волосяного покроя, редкой живности, среди которой преобладали обитающие вокруг ям с кровью крысы. Если бы поселок окружали густые заросли разноцветного лишайника и грибка, вряд ли мешанина цветов смогла бы побороть эту серость, которая относилась скорее к общему состоянию духа у местных жителей. «Карма», – пожал плечами доктор, аккуратно раздеваясь и складывая свою одежду в шкаф. Даже в бытность существования на переднем крае всесоюзного производственного соревнования поселок, ни раз награжденный и удостоенный переходящем знаменем, оставался пустым безрадостным пятном на карте страны. Казалось, что вместе с паром, поднимающимся над емкостями с животворящей жидкостью, над ним витает дух обреченности и банальности. Как будто с самых первых ям, с самых старых холмов почерневшей плоти, во все поры жителей проникла унылая, предсмертная тоска. И на фоне этой тоски, окруженные серостью, люди развлекаются как могут. Пьют, бьют, сплетничают. И слухи по поселку не распространялись – они его пронизывали словно плесень, проедая насквозь и чистые сердца, и сердца немного червивые. Поэтому доктор, укладываясь рядом с мирно спящей женой, только грустно улыбнулся, вспоминая с какой жаждой припали посельчане к новому источнику сплетен – Лизоньки.

Зимний ребенок, рожденный в маленьком двухэтажном, натопленном и уютном родильном доме на улице Бабушкина в Усть-Сысольске. Отправленная в город под лучший уход, роженица рано утром легко и практически безболезненно разрешилась от бремени. Доктор, ожидающий этого события под красными стенами роддома, тихо радовался в окружение немногих трезвых друзей и примкнувших пьяных в немочь коллег из лагеря. Светало, показали в окно младенца, из репродуктора тихо шипела производственная зарядка. Это, наверное, был самым счастливым моментом из всей его взрослой жизни. Потом покатилось. Лизонька отказалась брать грудь. Отбивалось от искусственного кормления. Молоко и смеси, введенные насильственно, отрыгивала, перевили на внутривенное питание, но все понимали, что это не выход. Его дочь умирала от голода. Жена билась в истерики, лекари прятались, доктор буянил и требовал от бога и партии справедливости. По настоянию родственников потянулись целители. Но ничего не помогало. Спасла только кровь. Лекарь, предложивший дать ей свежедобытой, еще теплой крови, был сумасшедшим, но её Лизонька приняла.

Из дальнейшего доктор запомнил только красные соски, непрозрачные бутылочки с кипяченной кровью, кашки, сваренные на крови, и каждодневный стакан свежей, тягучей, пахнущей самой глубью тела, крови. Главное – дочка жила и набирала вес. Вначале доктор и не держал в особом секрете, чем болеет дочь. Просто ни сам не мог ответить, ни сослаться на лучшие умы столицы, которые только разводили руками и защищали диссертации. А пытаться пересказать их многомудрые труды бывшим зэкам считал делом изначально бессмысленным. И постепенно к болезни привыкли, как к чему-то обыденному и постоянному. Все знали, что дочка доктора болеет, страдая от какой-то редкой и необычной болезни, никак внешне не проявляющейся, но ставшей причиной строгой диеты и постоянной заботы родителей. Помаявшись с годик, посельчане простили скрытность доктора, сформулировав напоследок: ну не людей же она ест? А со временем и эта легкая рябь общественного мнения улеглась и все незначительные отклонения Лизоньки списали. Вот кто-то окорочка вши любит, а кто-то кровь загустевшую вместо масла на хлеб мажет. А самым любопытным заткнулись после распространения по поселку умного слова «диета».

Именно им Александр Чехов, отбивался от пациентов.

– Что же вы, милый друг, жалуетесь? А кто вчера в обед блошиного сала наворачивал? – говорил он важно и выводил в рецепте диета номер пять. А еще любил повторять: – Мы, дружище, на девяносто процентов состоим из того что сами поглощаем, так что прекращайте питаться гадостью. А что десять процентов? Просто интересно? Так и всем, любезный друг, интересно, только не пришла еще наука к единому мнению.

Доктор лежал в темноте и прислушивался к спящему беззвучному поселку. Он соглашался с Петровым. В этом плане Чехов был даже удобен. Но привез он его не поэтому. Каким-то чудом доноситель, эгоист и циник внушал ему уверенность, что все будет нормально, Лизонька вырастит, уедет учиться, найдет мужа, родит детей и... как бы это не казалось чудным сейчас… благополучно отойдет в мир иной, ляжет в плоть и раствориться в вечности, навсегда исчезнув…

– Но доктор знал, – спросил его Петров. – О необходимости кормления ребенка кровью? Он предлагал какое-то лечение?

– Наоборот. Он требовал оставить все как есть.

– Как есть? Чтобы девочка пила кровь?

Лежа в кровати, чувствуя как постепенно отпускает его самогон, доктор улыбался, вспоминая с каким выражением, произнес это Петров.

– Помилуйте, господин Петров, он же не человеческую кровь предлагал пить, – осадил он бывшего следователя.

– И вы так и оставили?

– Лизонька выросла.
– И выздоровела?

Не отвечая на вопрос, доктор полез в карман и достал скомканный последний, пятого числа выписанный, рецепт. «Диета особая, кровяная».

– Но…

– Врачебное искусство постоянно сталкивается с искусом что-то вылечить. Но если организм функционирует довольно успешно, стоит ли вмешиваться в его внутренний распорядок. Любит… кхм… любил наш лекарь это повторять…

Вспомнив вытянувшееся лицо Петрова, доктор рассмеялся.

– Что не спишь, Саввушка? – тихо спросила проснувшаяся жена.

– Сплю уже, сплю. Просто забавное сегодня приключилось…

– Что же тут Саввушка забавного, – удивилась жена, приподнимаясь на локти. – Лекаря нашего, я слышала, мухи задрали, а ты забаву какую-то нашел.

– Да, с лекарем не забавно получилось, – пробормотал доктор, обнимая жену. – Но перетерпим как-то. Уж Лизонька взрослая уже. Как думаешь: пора её в столицу отправлять. Что ей в нашей глуши делать? Не ждать когда школу закончит, а в там перевести в какую-то, репетиров нанять, к поступлению подтянуть по-любому надо.

– Пора-то пора, – согласилась жена, прижимаясь к его плечу. – Да только боязно её одну оставлять. Девица видная, в бабку мою удалась, а та красавицей настоящей была.

– Зачем одну? К брату определим. Пусть потерпит пока. Квартира там нам на равных досталась.

– Не знаю, Саввушка, не знаю. Да и кровь, где она свежую брать будет? Тут-то буфет открыла и напилась, а там что?

– Кровь… – протянул доктор. – Да, кровь это проблема. Но решим как-нибудь, через контору передавать будем или сами отвезем ей бочки две. Должно ей этого хватить…

Зинаида Павловна спорить с мужем не стала.


Голо-совалка
Правила

+2Шедевр! Одно из лучшего здесь!
+1Понравилось
+0.5Что-то есть
0Никак
-0.5Хуже чем никак
-1Отстой
-2Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза!
Средняя оценка крео: . . .
Проголосовавших: 1

! Голосование доступно только авторизованным пользователям






Перейти в профайл, отправить ЛС

Maksim Usachov пишет:

Hush-арт
Я тихо пью, в дверь ломится эпоха
Сказки в тренде
Отцы и дети
Мобилизация
Порядки
Тапки
От улыбки хмурый день…
Валька
Венера и Прометей
Цензура и девочка Лена
Пушкин
Новый мир
Волшебница Ира и принц
определение
Роман без названия. 2-3 глава
Волшебница Ира и велосипед (детская сказка)
Ребро Адама
Мадам Штейн (креатив удален)
Роман без названия. 1 глава
***
 
... и еще 103 (!!!) креативов ...



Maksim Usachov отстаивает:

Елене П***, которая верит в хуйню
Вспомнилось
Симптомы всенародной любви.



КОММЕНТАРИИ


 griol  1   (199316)     2010-01-24 18:07
хорошо, но не догоняю. не по мне тема.

 олейна  2   (199349)     2010-01-25 12:51
спсб
ждю продолжения дальше

 Maksim Usachov  3   (199419)     2010-01-26 10:37
пожалуйста!)

 nlo  4   (199477)     2010-01-26 16:48
А это, наверно, надо было читать предыдущие части...

 Maksim Usachov  5   (199512)     2010-01-26 21:32
увы
---nlo 4

 Та, что на ушко шептала  6   (202544)     2010-03-01 20:01
фантазия у Вас, однако, батенька! это ж надо так про диету ввернуть!



НУ ЧТО?

Отправлять сюда комменты разрешено только зарегистрированным пользователям


ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация
Вход для Машиниста Tепловоза
©2000-2015 ТЕПЛОВОZ.COM