Здравствуй, милая!
Я, безымянно-безвременно канувший в Лету,
Герой лирический.
Я тоскую могилами,
И себя возвышаю при этом, и мнюсь поэтом (пишу куплеты,
Памятуя эпически:
"Де, то было, давно,
Нонче жисть уж не та, не так,
Не о том."
Плюс на минус равно...
Всё равно, всё пустяк,
Звон.)
Что сказать тебе, глупая,
Бросить грош ли метафор в грязь и к ногам?
Да не стану.
Лучше буквицей, крупными
Выбить в камне слога к слогам...
Да и сам я-то, кану.
Это даже не стих,
Эдуард, Исповедник, клянись в отречении,
Это - бред.
Здравствуй, милая, лучшая (best) среди других,
Мне известных в первом прочтении, в плохом освещении,
Как чёрствый хлеб. (или bread?)
А ля гер, ком алегро, и тысяча слов,
Заглинаний нестройная пыль
Ни к чему.
Здраствуй, милая! Да, это всё - любовь.
Это грустная наша быль.
Да, и этот, как его, вот - шумит ковыль!
Молчит река (лирично, спокойно и тихо),
Одноглазое русское лихо
Покидает мои берега.
Корабли уплывают вдаль,
(или в даль?) да простит меня Даль!
Небо серое (олово? сталь?)
И печаль.
Как печать на бездарных стихах,
Твои отклики, отзывы чудятся в каждой строфе.
Можно с формой и рифмой играть на свой страх...
И потом патетически: Утро. Кафе.
И почти истерически (вздеты руки. изломана бровь):
Здравствуй милая! И по-есенински: чудная новь! |
