Спасая голубей (автобиографическая зарисовка)
Как-то раз моя сокурсница сделала замечание по поводу моей персоны, и я его хорошо запомнила. Сказала она примерно следующее: «Слушай, в свои годы ты еще находишь силы чему-то удивляться, я даже завидую тебе.»
Ее слова глубоко запали мне в душу, наверное, потому что были сказаны искренне, и я по-своему ее уважала, так что ее мнение было ценно для меня. Но кто мог знать, что ее слова станут своеобразным пророчеством? И вот об этом я бы хотела рассказать.
Я не люблю бегать по врачам и вообще не выношу людей в белых халатах, моя нелюбовь довела меня до того, что я сильно простудилась и меня начали выпроваживать лечиться целым отделом. Долго сопротивляться мне не дали, и вот уже на следующее утро после того как мой начальник любезно меня попросил посетить, курирующую нас медицинскую организацию и перед уходом на больничный сказал: «А ну марш отсюда лечиться! И чтоб духу здесь твоего не было! Перезаразила весь отдел, спасу от вас, гриппозников, нет!»
Я ранним утром отправилась в больницу. К слову, больница, в которую мне надо было попасть позарез, находится на другом конце города, так что мне, живущей на задворках империи, добраться туда так же просто, как черепахе за две минуты преодолеть расстояние протяженностью в 8 км. И вот я втискиваюсь в прямоугольный металлический каркас на четырех колесах, гордо именующий себя пылесосом, ой простите, оговорка по Фрейду, в автобус и среди десятки пассажиров пылесоса, тьфу,( да что ты будешь делать?!) автобуса я понимаю, что мне крупно повезло. Повезло в том смысле, что я стою на третей по счету подножке, а это намного дальше от выхода, и у меня есть все шансы протиснуться в салон, а не быть вынесенной волной пассажирского цунами в тот момент, когда автотранспортное средство решит сделать остановку.
Едем. Я не очень гибкая, не очень грациозная и много во мне наберется этого самого не очень, но я определенно очень люблю слушать музыку и использую любой подвернувшийся момент для того, чтобы качественно испортить себе слух, через наушники ядовито розового MP3 плеера.
Вообще-то я предпочитаю носить классический стиль: у меня пальто стального цвета, серые брюки, черные классические туфли и сумка-мешок в тон, а плеер чистый гламур! И не надо смеяться! Вот и люди на меня как-то подозрительно косятся, когда я взбираюсь, словно скалолаз и цепляюсь, за поручень одной рукой, пытаюсь одновременно включить своего розового красавца другой. Жаль, кнопочки у него маленькие, так что мне это не с первого раза удается, но в это утро вышла и вовсе промашка. Каким-то немыслимым образом шнур от наушников самопроизвольно отсоединился от разъема плеера, и мое розовое чудо было затоптано насмерть! Моему отчаянию не было предела, и в тот момент я поняла - утро не задалось.
С автобусом я попрощалась на конечной остановке и вышла на улицу. Погода была отвратительная. Дело в том, что от автобусной остановки я живу не далеко, поэтому пять метров прогулки мне не дали должного представления о природных капризах на сегодня, и я была неприятно удивлена. Стоял жуткий холод. Ветер, словно голодная дворняга, накинулся на меня и принялся обдувать со всех сторон, я тотчас пожалела, что не надела свитер потеплее. Облака затянули небо сплошной серой пеленой, так что о дальнейшем превращении унылой декабрьской поры в приятный солнечный день нечего было и думать. Я тяжело вздохнула и побрела в сторону здания больницы.
В этой части города расположились очень красивые и очень старые постройки, практически все они, если только не арендованы под какой-нибудь гастроном или мини маркет, требуют срочной реставрации. Но я все равно их очень люблю. Ажурные греческие колонны, лепнина в виде ангелочков, вычурные балконы, покрытые будничной серостью и людской суетой. Я прохожу мимо и практически вплотную подхожу к дверям больницы.
В небольшом коридоре, частично отделенного от первого этажа, сидит милая старушка. Она здесь, вроде консьержки, сидит в небольшой комнате за большим окном с врезанной форточкой. По мне так ее рабочее место больше напоминает билетную кассу или аквариум с пираньей, особенно, когда выясняется, что у милой старушки отнюдь не дружелюбная манера говорить.
- Девушка вы куда?! – неожиданно пронзительный голос пугает меня, и я подскакиваю на месте метра на два.
- К врачу. – хриплю я. Горло у меня простуженное.
- К какому врачу?! – спрашивает старушка. Говорит она очень громко, можно сказать кричит, наверное, плохо слышит, а я то думала, что это только у меня слух и зрение ни к черту. Зрение, из-за компьютера, без этой вещи я жить не могу, а слух, да я рассказывала, чего уже повторяться?
«Интересно, - думаю я, - старушка тоже любят слушать музыку через наушники на высокой громкости?»
Согласна, мысль дурацкая, но в тот момент мне ничего умнее не пришло в голову. Дело в том, что я очень теряюсь, когда на меня начинают кричать и не нахожу, что ответить. Этот раз не стал исключением. Я начала мямлить что-то нечленораздельное и это только разбудило боевой дух больничной пираньи.
- Ходят тут всякие! Сами не знают чего им надо!
- Как не знаю? Знаю! – попыталась начать сопротивляться я, но куда там!
- А чего ты тут стоишь, кудахчешь?..
Сравнение с птичьим отрядом меня не то, что обидело, скорее покоробило, и тут во мне проснулся, нет, не петух, а желание постоять за себя.
- Во- первых, не «Ты», а «Вы», к счастью, не имела чести с вами познакомиться, чтобы перейти на доверительный тон беседы, - прошу вас не смейтесь, у меня иногда что-то щелкает в мозгу, и я начинаю таким вот образом защищаться, - во-вторых, я пришла в больницу, и совершенно очевидно, что я иду к врачу, - на этом месте я решила перевести дух, нос у меня заложен, говорить трудно, а дышать и говорить ртом одновременно, непростое занятие, хочу сказать я вам. Мою секундную передышку божий одуванчик принял за капитуляцию, и перешел в немедленную атаку противника.
- А по чем я знаю, что ты к врачу идешь? Что у вас на физиономиях написано или я всех наизусть должна знать?! – возмущалась старушка.
Справедливое замечание. И поэтому я ответила следующее.
- Совершенно верно, в лицо вы меня не узнаете, но ведь все можно исправить. Знаете, что можно сделать? Я принесу вам свою фотографию и приклею ее к вашему окошку, так что бы вы могли лицезреть меня каждый Божий день! – торжественно вещала я, если бы старушка знала как я выхожу на фотографиях, то она решила бы, что я садистка! И правильно сделала бы. Честно вам признаюсь, на фотографиях я получаюсь, мягко говоря, не важно. Поэтому я терпеть не могу фотографироваться, в душе то я считаю себя неземной красавицей и вдруг такое опровержение, ну скажите, какая девушка согласится терпеть такое безобразие?
Старушка еще с минуту похлопала выпученными от удивления глазами, а потом, по-видимому, решив, что пришла достойная ей смена, без лишних слов пропустила в больницу.
В регистратуре меня выдали на руку медицинскую карточку, с девственно чистыми страницами, и отправили к терапевту. Пришлось подниматься аж на третий этаж. И за что мне такое наказание? У меня же сумасшедшая отдышка….
Не буду передавать вам подробности моего разговора с врачом-терапевтом, потому как ничего примечательного не вышло. Я ничего не перепутала, не разбила и пациенты, ожидающие своей очереди, попадались сплошь милые люди, смею предположить, что это наверное потому что я ни с кем не разговаривала.
Врач задала мне парочку вопросов и отправила в рентген-кабинет. Вот тут и началось самое интересное.
2
Рентген-кабинет находился этажом ниже, и я взяла направление, выписанное врачом, спустилась по лестнице на второй этаж.
Первое, что бросалось в глаза – это безрадостное выражение лиц, сидящих здесь пациентов, нет, какое счастье может возникать у людей, которые мучаются от какого-нибудь физического недуга? И все же в очереди к терапевту было как-то повеселее, там сновали дамочки в элегантных обтягивающих костюмах, таких обтягивающих, что иной раз сомневаешься, а выдержит ли шов на брюках, когда женщина решит сесть?
А здесь было ну совсем уж тоскливо. Пациенты больницы сидели в коридоре на деревянных скамейках с металлическими ножками, словно безропотные овечки, ожидающие своего пастуха. Атмосфера всеобщего уныния заразила меня не хуже гриппа, на душе стало совсем тоскливо, и чтобы хоть как-то отвлечься, первое, что сделала это подошла и спросила.
- Извините, а кто в очереди крайний в рентген-кабинет? – никогда не спрашиваю, кто в очереди последний, вычитала в какой-то газете, уже не помню какой, что это неверная постановка речевого оборота.
Ответ мне не понравился.
- В 11 приходите, а сейчас кабинет не работает, все уехали на сдачу серебра.
Эх! Везет мне как утопленнице. Но поскольку время было 9 часов, и ответил мне не врач, а пожилой мужчина и, по-моему, к медицине он имел такую же причастность как я к конькобежному спорту, то я на всякий пожарный случай решила уточнить.
Вежливо постучалась в кабинет, если это вообще возможно, учитывая конструкцию двери и материал из которого она была сделана, вошла в помещение. Трудно описывать то, что я увидела. В приборах не разбираюсь, существенное могу добавить то, что кабинет врача не занимал основное пространство, выделенное под рентген-кабинет, а делился на два неравных промежутка. В первом, крупном сегменте, находились приборы, а второй, был как бы продолжением первого, но его отгораживала стена. Табличка на двери указывала, что здесь сидел врач, я снова постучалась и открыла дверь.
- Извините, - начала я, - не подскажите, в какое время мне лучше сегодня прийти, чтобы сделать снимок? Вот направление от терапевта. – и протягиваю, сидящей в кабинете женщине желтый листок с нацарапанным на нем моими именем и фамилией.
На меня посмотрели темно-карие глаза буравчики с хитроватым блеском. Внешне женщина претензий не вызывала. Обычный врач, в возрасте, на вид ей можно было дать лет 50-55, рост ниже среднего, темно-каштановые волосы и золотые сережки в ушах с неизвестными мне желтыми полудрагоценными камнями, вот и все, что бросалось в глаза. Дама приветливо улыбнулась, встала со стула и на цыпочках подошла ко мне, будто боялась кого-то разбудить.
- Лаборантов нет, в очередях много людей с температурой под 40, снимков мы сейчас не делаем, мало пленки, только в случаях острой необходимости, травмы или подозрение на пневмонию, приходите после 15 числа. - врач говорила, а сама подталкивала меня к выходу.
- У вас мало пленки? Я могу заплатить за снимок.
И снова взрыв эмоций, нет, не моих, врач начала кричать.
- Вы что не слышите меня?! Я говорю вам приходите после 15 числа, мы вам сделаем бесплатно.
- Но я не могу ждать 15 числа, без снимка терапевт не может поставить мне точного диагноза и выписать лекарства. – пытаюсь я объяснить.
- Нет, вы слышите, что я вам говорю?!
- Да, слышала, вы сказали, что у вас мало пленки.
- И это все что вы слышали?
Такс, знакомая ситуация, не иначе продолжение сцены битвы с бабулькой-терминатором.
Я гордо вскинула подбородок.
- Я запоминаю только существенные детали.
- Вот и зря, я вам говорю о том, что тут люди больные сидят, а вы со своими снимками приходите! – трогательная забота, ничего не скажешь.
- По вашему, я менее больна, чем остальные? – мой вопрос не застал ее врасплох, она не стала тянуть с ответом, а просто вытолкала меня взашей.
Я аж оторопела от такой наглости. Не долго думая, я опять совершила вояж на третий этаж к терапевту и снова попала в длинную вереницу ожидания. Передо мной стояло человек 10 пациентов, и я почти что пожалела, что пришла, и тут случилось нечто.
3
Я села на жесткую лавку и погрузилась в сонное ожидание, которое вскоре было прервано громкими криками, раздающимися из глубины длинного коридора больницы.
- Хабалка! Какая же она все-таки хабалка! – выкрикивала пожилая женщина, одетая в темно зеленый халат санитарки. Как по команде, пациенты все разом повернули головы в сторону источника криков. Я последовала общему примеру и присмотрелась.
Тусклый свет больничных ламп не выключался в коридоре и горел круглые сутки, освещая выгоревшую, и местами облезшую краску блеклого салатного цвета, не добавлял изящества и каменный заскорузлый пол. Когда ты идешь вдоль коридора в поисках нужного кабинета, то поднимается такой шум, что ты поневоле начинаешь оглядываться и думать о римских колесницах и табунах лошадей. Ах, да! Чуть не забыла о высоте потолка, даже я со своим росточком ( рост у меня небольшой – 164 см), я и то чувствую себя дискомфортно. На всех этажах потолки очень низкие и буквально нависают над твоей головой.
В начале, я увидела пожилую даму в очках, кожаной коричневой куртке и бархатном черном берете, и идущую за ней следом санитарку. При ближайшем разглядывании пожилых особ я невольно поморщилась. Известно, что морщины и седина не украшают женщину, хотя многие могут и не согласиться, однако меня покоробили отнюдь не признаки старения, а расползшаяся губная помада алого цвета у первой дамы и выкрикивания второй.
- Нет, какая же она все-таки хабалка! – не унималась санитарка. – Пришла вчера и давай выкидывать мой горшок, а ей говорю, зачем его выкидывать?! А она мне, ты плохо убираешь, а сама на две ставки, хабалка…. – время от времени, дама номер 1, делала короткие замечания, типа «успокойся», пока отпирала большим ключом дверь, а дама под номером 2 бранилась как сапожник. Шум не стих и после того как белая дверь кабинета врача закрылась за ними. Выяснилось, что толщина у здешних стен в диаметре не превышает толщину тетрадного листа, так что, сидя в коридоре все присутствующие, стали невольными свидетелями разыгравшейся «драмы». Обычно, я сочувствую людям, но в этой ситуации мое сердце не дрогнуло. Я подумала о том, что женщина, которая исходила пеной от злобы, да еще употребила весь свой словарный запас брани, не заслуживает сочувствия.
Наконец, подошла моя очередь идти к врачу и я вошла в кабинет. Здесь я опять буду краткой. Скажу лишь то, что врач не согласилась с выводами сотрудника рентген кабинета и самоустранилась. Я опять спустилась вниз, ждать.
4
Решение было простым. Сидеть и ждать 11 часов, приедет лаборант, а там посмотрим. И поверьте, было на что посмотреть.
Как я говорила, атмосфера второго этажа сильно отличалась, от той, что была этажом выше. На втором этаже начали собираться люди, с каждой минутой их становилось все больше и больше, и я уже сбилась со счета. Шел одиннадцатый час, когда ко мне обратилась одна женщина.
- Скажите, а рентген кабинет работает? – спросила меня бабуля, которую я ошибочно приняла за женщину средних лет. Стиль одежды, манеры разговаривать и двигаться – потрясали! Живчик, а не бабуля, правда, она плохо слышала, но зато здорово улыбалась.
- Хотела бы я знать. – высказала свои мысли вслух. Бабуля покрутилась возле меня, потом сняла балоневое пальто с огромным меховым воротом и вошла в кабинет. Надолго она там не задержалась. Я услышала финал беседы, потому что шустрая бабуля и врач вышли в коридор, вернее она ее вытолкала.
- Лаборантов нет, ничем не могу помочь. – Кто бы сомневался?
На удивление время шло быстро, и когда приехала лаборант, случилось то, чего никто не ожидал.
5
Разговор с лаборантом у меня вышел рекордно коротким. Головную боль и температуру я практически перестала чувствовать, меня одолела такая злость, что я не помнила как очутилась на третьем этаже в кабинете …у главного врача.
Я не говорила, я строчила как из пулемета. А когда поток слов иссяк и пелена, застилавшая глаза рассеялась, то увидела перед собой удивленное лицо мужчины средних лет. То ли у него глаза и впрямь были круглые как две монетки, то ли от неожиданности, я не знаю, могу передать только то, что он сказал мне.
- Спуститесь и скажите, чтобы они мне перезвонили.
Так я и сделала. Вся злость еще не выветрилась, я не вошла в кабинет врача, я влетела и передала им слова глав врача. Дальше последовала цепная реакция, врач выбежала из кабинета как ошпаренная, а когда прибежала, то застала в коридоре целую толпу и меня, но уже спокойную.
- Стойте и ждите лаборанта. – прорычала она и погрозила пальцем.
- Хорошо, спасибо.
- Что спасибо, что спасибо?! – начала выкрикивать она. А я ей опять.
- Спасибо.
Пациенты, как и я, ставшие невольными пленниками мадам врача, стояли и усмехались
- Говоришь этим врачам «спасибо», недовольны, а не скажешь, так и вовсе – загрызут, - пошутил один из мужчин, стоявший напротив меня.
Я стояла и ждала. Хотелось мне того или нет, но большая часть дня должна была пройти под лозунгом: «Стой и жди!»
Так я и делала, выбор у меня был невелик.
6
Забавная старушка появилась совершенно неожиданно. То, что я увидела после ее появления, омрачило мое настроение, едва ли не на весь день.
Бабуля покрутилась взад и вперед возле дверей в рентген кабинет, и собиралась было войти внутрь, но из проема показалась женская фигура. Навстречу шустрой бабуле вышла лаборант.
- Ой! А я к вам, - несколько растерянно сказала старушка и протянула сторублевую купюру, - у меня зуб совсем разболелся, сделайте мне снимок, пожалуйста. Лаборант молча взяла деньги и сунула их в карман больничного халата.
Дальше хуже. Если честно нет сил повествовать о всем этом безобразии. Снимок мне сделали. Хочу добавить, что при мне «отфутболили», по крайней мере, пятерых человек. А одному парню, моему ровеснику, сказали то же, что и мне: «Приходите после 15 числа.»
Поражает другое. Масштабы ханжества и форма его проявления. Перед пациентами посолиднее врач заискивала, таких, как я или уж совсем пожилых, если только они приходили с пустыми карманами – выгоняла.
Из больницы я вышла еще более больная, чем входила туда. У меня болело буквально все, но больше всего у меня болела душа. Поразительно, сколько несправедливости можно увидеть за пол дня, просто посидев в очереди, ожидая врача.
7
Рекогносцировка местности – это не мое, я могу в трех соснах заблудиться. Но чего в этот день я от себя не ожидала, так это то, что пропущу остановку с собственным автобусом. Я так сильно задумалась, что прошла мимо, а когда решила вернуться, то было уже поздно, автобус уехал. И как-то в эту минуту мне жалко себя стало, и я отправилась на поиску чего-нибудь съестного. У девушек такое часто случается. Заедаешь стресс, а потом сбрасываешь, набранные килограммы.
Я могу не почувствовать аромат цветочных духов, но жареные пирожки с картофелем почую за несколько метров, и тут я себе не начальник.
Палатка с любимым продуктом находилась в паре шагов от меня, так что совершать особого подвига не пришлось, я просто подошла и купила то, что хотела.
Ставку, на сей раз, я сделала неверную, купленный пирожок хорошо утолял чувства голода, но решительно не спасал от нахлынувшей на меня тоски и одиночества. К великому моему сожалению, сокурсница оказалась права. Мне уже много лет ( по сравнению с периодом учебы в ВУЗе годков прибавилось!), а я все не перестаю удивляться как люди могут давать клятву Гиппократу и умудряются спокойно ее нарушать. Берут на глазах при всех деньги у старушек, выгоняют пациентов под предлогом, что у них нет пленки, а когда пойдешь к руководству, выясняется, что есть. И надо же, им удалось заставить такую размазню как я пойти и пожаловаться к начальнику. В жизни не пошла бы ни к одному начальнику, я и своего до ужаса боюсь!
Вот так я стояла и думала про свою сокурсницу, несправедливость, про недостаток картофельной начинки в пирожке, пока не увидела его!..
Нет не принца на белом коне, вы, что же думаете, что все девушки на свете мечтают о белых лошадях? Мне и BMWхватит.
Я стояла рядом с одним из тех старинных зданий, о которых я рассказывала в начале. Подоконники располагались очень низко, так что я могла дотянуться рукой. На подоконнике сидел подбоченившись, маленький комочек перьев и смотрел на меня, повернув голову боком, как делают все птицы. И смотрел он до того жалостно, до того просящее, что я начала брать и отрывать по крошке голубю.
Простояла так я довольно долго, просто наблюдая за тем, как голубь склевывает крошки, я прохладно отношусь к птицам, и если честно, никогда не обращала внимания на голубей, но от вида этой доверчивой пичуги у меня начало оттаивать что-то внутри. Тепло появилось в области солнечного сплетения, в начале встречи с пернатым, это была крошечная точка, настолько маленькая, что я не почувствовала ее, но чем больше времени проводила рядом с птицей тем отчетливее становилось ощущение тепла.
Я оторвалась от общения с голубем и взглянула на часы. Надо было ехать домой –лечиться. Но что делать с птицей? Я не была уверена, но мне показалось, что с его крылом что-то не так. Брать в руки я его боялась, я трусиха жуткая, а вдруг клюнет?! Или я ему сделаю еще хуже и точно что-нибудь поврежу, наделать бед, больше, чем случилось со мной за пол дня общения с врачами мне не хотелось, но оставлять голубя на произвол судьбы, тем более такого доверчивого и, очевидно, не способного улететь, я не могла, и решала купить какое-нибудь приспособление для того, чтобы он мог пить и есть. Искала не долго. Перешла через дорогу, приобрела на рынке мыльницу, бутылочку питьевой воды и пакет семечек. Да, забыла сказать, что когда уходила, оставила половину пирожка рядом с голубем, чтобы он мог клевать его, пока я бегаю за покупками.
Вернулась я очень быстро, во всяком случае, мне так показалось. Я подбежала к месту, где сидел голубь, но его нигде не было видно, немного побродив, я решила, что птица все же улетела, а я, просто впечатлительная особа, возомнившая себя спасительницей бездомных птичек. От нечего делать я стала бродить вдоль переулка в ожидании, когда же подъедет еще один автобус и увезет меня обратно домой и тут, о чудо я опять увидела голубя!
На самом деле у меня не только проблема с ориентирами, оказывается я еще и запомнить не могу, где стояла минуту назад, зла на себя не хватает…но в тот миг мне злиться не хотелось, хотя бы потому что я нашла голубя. Покормить второй раз мне не довелось. За время моего отсутствия какая-то пожилая женщина подошла, и начала тоже кормить его. Она проделывала нехитрые манипуляции, отрывала кусочки пирожка и раскидывала по тротуару, а голубь склевывал их.
Мне даже стало немного грустно, честное слово.
Вот так я стояла и смотрела на пожилую женщину, кормящую птицу и держала в руках никому не нужные покупки, думая о том, что моя сокурсница была права на сто процентов, я по прежнему не разучилась удивляться, еще я подумала о том, что мне не помешало бы приобрести карту города, а не мыльницу, хотя зачем она мне нужна? В картах ровным счетом ничего не смыслю, будь то игральные, или топографические. Но самая главная мысль, которая меня посетила, была для моего мозга чем-то вроде открытия. Я подумала о спасении голубей. Голубь – это птица мира, по крайней мере, до недавнего времени ею была, и, спасая голубей, мы спасаем мир, и не важно, как мы это делаем, потому что мир – это мы сами, и если мир у нас в душе, рядом с нами селятся тоже мир и доброта. От этих размышлений мне стало по-настоящему тепло, вот только как-то странно стало тепло. Я слышала, что тепло должно чувствоваться в районе левой груди, но не в районе затылка!
Ой, а погода изменилась. Солнце выглянуло.
Я подняла глаза вверх и увидела голубую полоску неба, зажатую промеж дождевых облаков. Солнечный диск то прятался, то выглядывал из-за них, словно игривый котенок; желтые лучики пробивались сквозь тяжелую завесу облаков, рассеивая их серые клубы.
Выходит, в своих думах на тему спасения птиц я переборщила, и теплее мне стало вовсе не от мира во всем мире, а от выглянувшего из-за туч солнышка. Ну и пусть! Разве это главное? |
