В соавторстве с Юдиной Анной. Ей и посвящается.
Комната. Шесть кроватей. Мы. Я – таракан. И ты – таракан. И мы ползём. Куда ползём? – К яблокам. Яблоки – они сытные. И вкусные. Они – на тумбочке. И чужие. Поэтому – мы преступники. А ещё у нас длинные рыжие усы и большие планы.
Сегодня впервые за много дней светло. И еда впервые. Поэтому нужно спешить. Чтобы не отняли.
А вы ели яблоки? Ну, такие круглые, красные? Нам тоже очень нравятся.
Вообще, мы, конечно, всё едим. Всеядные мы, о как! И мелок «Машенька» тоже по зубам. Хоть зубов то и нет.
Вот люди говорят: мы – плохие. А мы ведь живём, ну никому не мешаем. Молимся своему тараканьему Богу – Накарату. Один он наш заступник.
Все мы по образу и подобию его.
Яблоки близко. Чуем уже их аромат. Неземной аромат, небесный, сказочно душистый. Будто что-то святое в этих яблоках, что-то божественное.
Такой аромат в нашей пыльной и старой комнате редкость. Всё больше пахнет ржавчиной и сыростью, и холодно – из окон дует.
Нас двое. Теперь двое. А в чём дело? Дело в яблоках. Ага, в них самых.
Вот мы ведь ползли, совсем уже лапкой подать до них. А тут – конкурент. И что делать? Устранять! Хотели было уже доставать свои дедовские тапки. А потом я – глядь – а какие у неё лапки! Какие усики! Сложение! Ну, думаю, за такое добро ничего не жалко, даже пол-яблока. Поделимся.
Так оно и было. А что вот помнишь ты?
И ты рассказываешь:
«Ползу я, значит, по стене, вся из себя симпатичная тараканьша, усы только с бигудей сняла. А красота она что? Красота она не накормит. Жрать охота.
А тут – яблоко.
Ну я лапками быстрее зашевелила, даж каблук сломала, да. Но ведь целое ж яблоко то!
И тут – этот. Страшный – жуть морская. Как с таким совладать. Придётся хитростью брать. А в желудке, ить, так и урчит.
Ну я ему значит усики состроила, подплываю, мелкими шажками, и голоском таким красивым, напевным и говорю.
- Привет, милый, – воркую я, - Это твоё яблочко? Какое у тебя яблочко. Красное-красное. Видать и сладкое внутри-то. Ох, я бы такое яблочко то и откушала бы. Ну совсем не много. Мне надо фигуру соблюдать, так то.
Он, значит, промычал что-то там. А сам уставился заворожено на меня, как таракан на тапок. И глядит, и глядит.
- Ой сам ты какой красивый… - вру и даже не краснею – У красивых людей и душа широкая. Угости девушку, а?
Ну, он одобрительно забормотал. А я прям как сорвалась – и кусаю яблоко. А он мне что-то там рассказывает. Ну, я, конечно, мимо усов всё пропустила.
Наелась – будь здоров. Даж идти никуда не хочу. Хотела было сказать ему: спасибо тебе, мил таракан, поползла я, уважил ты меня. Смотрю – а у него с длинного уса слезинка свисает. Он её лапками смахнул – думал не видела я.
Нет, ну не то что бы даже совесть разыгралась, я тараканьша современная. Но решила я его послушать.
А он тут тихо так, да милый? - тихо-тихо:
- Ты иди. Я тебя не держу. Рад помочь. Только знай вот что, нравишься ты мне очень. Больше яблок нравишься. Даже Антоновки.
И я… ну я как то. Ну всё перевернулось во мне. Ну не так сильно. Ну, короче, гляжу я – а какой хороший таракан он всё-таки. Не то что многие другие.
С того и пошло наше знакомство, и скоро по всей комнате пошёл слух о нашей большой тараканьей любви».
Да… а вот помнишь как мы летать учились? Ой, давай я это расскажу!
Ну так вот: через пару дней, когда комната опустела снова, мы уже успели узнать каждую неровность на рыжих крылышках друг у друга. Каждую чёрточку неповторимого тараканьего темперамента и характера, каждую струнку души услышать.
В ту пору мы любили гулять у самого края тумбочки, на которой и познакомились. Болтали обо всём на свете: о крошках, пыли, осени и скорой зиме, о людях, которые уже уехали, чтобы жить дальше, и может быть даже любить, любить, как и мы, крепко-крепко.
А ещё болтали о пропасти и о Боге. Бог наш он ведь очень хороший. Он помогает. Это каждый таракан знает. Есть, правда, ещё и дьявол – Копат – но…
И однажды, когда стояли у самого края, ты спросила: а почему вот у нас есть крылья – а мы не умеем летать. И зачем нам всё это, эта жизнь, если мы не можем летать…
Ну и решили мы попробовать. Выбора у нас мало. Разбежались и прыгнули вниз.
Время тянулось вечностью. Я не верил, что удастся. Но был счастлив от того, что приму свою смерь рядом с самым прекрасным тараканом на свете.
А ты молилась. Ты мечтала летать, мечтала жить и летать, и летать. И вот, почти у пола, мы, быстро-быстро замахав крылышками, полетели.
Поднимались выше и выше и забрались на самый подоконник.
Страха уже не было. Твои глаза горели, а усы сверкали от счастья и были рыжими как солнце в большом и окне.
Был день. Часа четыре. Оно уходило от нас и на прощание дарило чуточку радости в хмурые дни ноября.
А теперь – почти год прошёл. И мы – вместе. И опять привезли яблок. И опять мы ползём, то уже - рядышком. У нас длинные рыжие усы и большие планы. А ещё – огромная тараканья любовь. И это всё – навсегда.
И будем долго-долго мы ещё жить да поживать, да яблок пожевать.
Почему? Потому что мы тараканы. Это всё объясняет. |
