- Ты что это такое нарисовал? – обратился Алоиз Шикльгрубер к своему десятилетнему сыну Адольфу. – Какие-то странные крестики, зачеркнутые шестиконечные звездочки. Что это всё обозначает?
- Я хочу нарисовать мир без евреев! – ответил Алоизу сын. – Светлый и чистый арийский мир без евреев! Тогда не будет ни войн, ни преступлений. Ведь все беды от этих плохих людей!
- Насчёт бед ты совершенно прав, - задумчиво и грустно сказал Алоиз. – Но избавить мир от них уже не удастся. Скорей евреи нарисуют мир без нас, чем мы без них…
- Это мы ещё посмотрим, кто будет рисовать главную картину, - уверенно произнёс Адольф…
Алоиз недоверчиво покачал головой и покинул комнату сына, продолжающего старательно изображать на холсте загадочные символы и обозначения…
***
Адольф Шикльгрубер не любил учиться и не любил учителей. Всё это происходило потому, что учителя никак не хотели понять молодого рисовальщика. После шестого класса успехи Адольфа в учебе были все хуже и хуже. Отношение учителей к Адольфу также изменялось в худшую сторону. Единственным учителем, который был исключением из этого правила, являлся Леопольд Петч.
Этот престарелый седой учитель истории вызывал у Адольфа восхищение. Петч увлекательно рассказывал детям об истории Германии, добавляя в общий рисунок истории, чуть сгущенные краски Германского национализма и пангерманизма. Адольф Шикльгрубер был любимым учеником Петча.
- Я научу тебя рисовать Историю! – говорил Леопольд Петч Адольфу. – Ты нарисуешь не только Историю Германии, но и Историю всего мира! Это не сложно, способности к художеству у тебя есть. Остается только одна деталь - необходимо подобрать наиболее подходящие краски!
- Мне очень нравится коричневый, - сказал Адольф.
- Отличный цвет! Мне он тоже очень нравится! – похвалил ученика Петч.
Леопольд Петч вынул из своего портфеля старую политическую карту мира и протянул её Адольфу.
- Это непростая карта! Надеюсь, что ты, Адольф, именно тот, кому я должен эту карту передать, – шепотом произнёс учитель. – Когда ты поймёшь, что готов к борьбе и имеешь для этого достаточно сил и опыта, то можешь начать закрашивать эту карту своим любимым цветом! Начни с Германии!
- Спасибо, учитель! – обрадовался молодой Шикльгрубер. – Я не подведу вас!
***
- Я хочу стать Художником! – заявил восемнадцатилетний Адольф руководству Венской Академии Художеств. – Я нарисовал много картин, но хочу большего! Я хочу рисовать Историю! Хочу рисовать мир таким, каким представляю его себе!
- У вас нет способностей, молодой человек, - ответил Адольфу директор Академии Художеств. – Вы не умеете рисовать и никогда не станете Художником! Попробуйте стать архитектором или на худой конец фотографом.
- Я все равно стану Художником! – упрямо заявил Адольф. – А вы все будете изображены на картинах именно так, как я это себе представляю! И делать вы там будете, то, что я считаю нужным!
Директор Академии Художеств оказался евреем. Адольф Шикльгрубер понял это с первого взгляда на данного человека и сразу же пропитался ненавистью к нему. Отказ же в приеме на обучение ремеслу Художника, Адольф воспринял как очередное подтверждение правильности своего отношения к евреям. Шикльгрубер понял, что Вену заполонили евреи, и решил на время покинуть этот город, чтобы потом вернуться и очистить его. Адольф перебрался в Мюнхен…
***
Когда началась Первая Мировая Война, Адольф Шикльгрубер вызвался добровольцем на фронт. Он хотел попробовать свои способности в изображении баталий. Он хотел рисовать кровь и смерть врага. Хотел изображать свои победы. Адольф считал, что для того, чтобы стать настоящим Художником нужно уметь многое, в том числе и изображать войну в выгодном для себя и своего государства свете…
На фронте Адольф оказался в самой гуще событий: он писал картины с передовой, изображая на них победу немецкого оружия; он рисовал разрывающиеся бомбы и получал раны от осколков; его травили газом, и всё это подробно и аккуратно заносилось на холст.
- Адольф, ты снова нарисовал нам победу! – восхищался Шикльгрубером командир батальона. – Тебя нужно наградить Железным Крестом! Ты становишься настоящим Художником!
И Адольфа наградили этим орденом, причем дважды. Шикльгрубер также перенес за время войны два ранения и зарисовал их. Но пока еще Адольф не могу рисовать Историю. Её рисовали другие, преимущественно евреи. Поэтому Германия и проиграла войну. Проиграла с позором, предав своих солдат, проливающих кровь на фронтах Европы.
Также как и других солдат, евреи предали и Адольфа Шикльгрубера. Они изобразили Адольфа побежденным. Снова евреи нанесли удар будущему Художнику. Снова они нарисовали Шикльгрубера поверженным неудачником. Но Адольф не терял веры в свои силы. Он всё ещё мечтал стать настоящим Художником, и был уверен, что нарисует самую главную картину. И на ней будет чистый мир без единого еврея…
***
После того как еврейское правительство предало Германию, а немецкая армия, одерживая победу за победой, оказалась вдруг побежденной, Адольф Шикльгрубер вернулся в Мюнхен. Все полотна, что он рисовал на фронте и за которые проливал кровь, вмиг превратились в мусор, зато признание получили еврейско-демократическая картина под названием «Версальский мирный договор». Германию предало свое же правительство, воткнув ей нож в спину. Шикльгрубер демобилизовался и впал в депрессию. Армия Германии по условиям мирного договора была распущена.
Однако депрессии его не суждено было просуществовать длительный промежуток времени. Армейские офицеры, воевавшие вместе с Адольфом, очень ценили его. Капитан Эрнст Рем, также оказавшийся не у дел после ликвидации немецкой армии, стал создавать неофициальные военно-художественные формирования. Учитывая заслуги Адольфа Шикльгрубера, его не могли не позвать в эту создающуюся структуру.
- Нам нужен такой человек как вы! – заявил Рем Шикльгруберу. – Нам нужен Художник!
- Но я ещё не совсем Художник, - немного неуверенно произнёс Адольф.
В то же время, гордость переполняла Шикльгрубера. Его назвали Художником! Бывший начальник Адольфа капитан Эрнст Рем оценил его заслуги по достоинству и сказал, что он Художник!
- Не надо бояться Адольф! – подбодрил его капитан. – Даже если вы ещё не совсем Художник, то очень скоро им станете. Особенно с такими помощниками как я и мои люди.
Адольф принял предложение капитана Рема и стал штатным Художником неформальных вооруженных формирований. Но вскоре стало ясно, что художественный талант Шикльгрубера может позволить ему занимать гораздо более высокий пост. И специально для Адольфа в одной из художественных мастерских Мюнхена была создана Национал-социалистическая партия работников искусств. Адольф стал главным Художником этой партии…
***
Партия, возглавляемая Адольфом Шикльгрубером, заметно разрослась за короткий интервал времени. Благодаря его способностям художественные полотна этой партии стали куда более популярные, чем демократические и коммунистические полотна. Помимо Шикльгрубера, популярности Национал-социалистической партии добавляли мастера культуры и искусств из штурмовых отрядов капитана Рема.
Однажды Адольф Шикльгрубер задумал организовать путч. Силовым путем он хотел захватить все ключевые художественные мастерские в Германии и, таким образом, стать главным Художником.
Путч этот начался с заседания Национал-социалистической партии в здании акварельной фабрики, поэтому во всем мире он стал именоваться Акварельным Путчем. Помимо Адольфа и его партии в Акварельном Путче также принимали участие капитан Рем со своими штурмовыми отрядами и генерал Людендорф.
- Что мы будем рисовать после победы? – спросил генерал Людендорф Шикльгрубера.
- Я всегда хотел нарисовать мир без евреев! – восторженно ответил молодой человек.
- Так ведь это же утопия! – произнес генерал Людендорф. – Евреи не дадут никому очистить мир от них!
- Пусть этот мир будет воображаемым, - настаивал на своем Адольф, - зато он будет таким, каким вижу его я!
- Ты неисправимый романтик, - недовольно сказал Людендорф. – Картина, которую ты мечтаешь изобразить, очень сложна, она по силам далеко не каждому.
- А я и есть не каждый! – гордо парировал Адольф. – Я - Художник!
Людендорф сомнительно покачал головой, но спорить с Адольфом не стал…
Они вышли с территории Акварельной фабрики. Все перемазанные коричневой краской. Их было человек триста, несущих банки и ведра с краской и красящих ей всех и все, что попадало под руки. Они красили коричневым прохожих, дома, улицы, мосты, фонари, полицейских, бродячих собак, проезжающие мимо автомобили и прочие предметы и объекты. Они хотели создать коричневый мир, в котором не было бы места евреям…
Однако у полиции были другие планы. Подкараулив повстанцев-художников в тихом переулке, полицейские отобрали у них коричневую краску и облили их водой. Коричневая акварель начала растворяться и обнажать реальные цвета и оттенки. Некоторым повстанцам удалось убежать, но большинство из них было вычислено по перепачканной в коричневой краске одежде, арестовано и отправлено в тюрьму…
***
Именно сидя в тюрьме, Адольф Шикльгрубер написал свою богато иллюстрированную книгу ставшую в последствии бестселлером. Эта книга носила очень простое и говорящее о многом название - Мои Краски (Mein Farben). Это была книга, написать которую мог только настоящий Художник! Книга с множеством картин внутри, которая читалась легко и непринужденно, как один большой холст.
- Я научу весь мир рисовать то, что надо! – кричал Художник, как со страниц книги, так и на всенародных митингах, сразу после выхода из тюрьмы.
И люди покупали его книгу. Они покупали кисти и коричневую краску и рисовали картины, которые хотел видеть Художник.
- Берите краски и холсты! – кричал Художник. – Рисуйте мир таким, каким хотим его увидеть мы! Рисуйте мир без евреев! Свободный арийский мир! Мощь Германии растёт с каждым днём, и поэтому мы победим! Скоро весь мир узнает силу германских красок!
***
- Мой Художник! – обратился рейхсминистр авиации Геринг к Шикльгруберу. – Наша партия победила на выборах в Дом Художника. Теперь мы будем разрисовывать главный холст Германии, а затем и всего мира!
- Вы умеете рисовать, Геринг? – неуверенно спросил его Адольф. – Попробуйте!
Геринг неуклюже взял кисть в руки и начал рисовать самолёты. Изображения самолетов получались весьма удачными. Вот истребитель сбивает вражеский самолет, а вот бомбардировщик заплевывает бомбами вражеский город. Адольф зачарованно смотрел на художества Геринга и улыбался. Он редко встречал людей, которые понимали художественную гармонию.
Затем кисть перешла в руки рейхсминистра пропаганды доктора Йозефа Геббельса. Министр пропаганды рисовал плохо, однако смог изобразить большой костер, на котором сжигались книги расово неполноценных писателей.
- Берите краски, Гиммлер! – радостно кричал Шикльгрубер, обращаясь к рейхсфюреру СХ (Союза Художников). – Настало время рисовать то, что нам нужно и как нам нужно!
- Позвольте и мне пару штрихов к картине? – неуверенно вмешался в разговор шеф Главного Управления Художеств Гейдрих.
- Пожалуйста, Райнхард! – ответил ему Шикльгрубер. – Ваши поправки к картине нового мира будут весьма кстати.
Гейдрих и Гиммлер схватили кисти и начали вносить корректировку в картину. Когда они закончили, Адольф понял, что изменилось там немногое. Скорее всего, содержимое картины только упорядочилось.
- Отлично! – воскликнул Шикльгрубер. – Такая картина мне очень нравится!
Затем Адольф достал старую политическую карту мира и коричневый фломастер.
- Настало время закрашивать Европу в коричневый цвет! – произнес Художник.
Теперь Адольф Шикльгрубер уже набрался сил, чтобы начать рисовать Историю! Сначала коричневой стала Германия, затем Австрия, Чехия и Словакия, Польша, Бельгия, Нидерланды, Франция… |
