тепловозтепловоз.com

выйди за пределы восприятие без границ


В Тамбуре

10:09 Bief: В Медузки ...
20:48 Chinasky: ---pliker ...
09:41 wdr: ---Chinask...
16:49 pliker: ---Chinask...
18:51 Chinasky: видр, ХБ2Ю...


В Камментах

01:12 Chinasky к Chinasky: Інколи
23:28 Gurgen к Юрий Тубольцев: Парадоксальные ...
14:14 Сплюшка к Chinasky: Інколи
23:54 Казлец к Чайка: Медведица
00:56 Chinasky к Chinasky: МаНтРа


Вход
ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация


Отдельные вагоны

Литконкурсы

Спам Басаргина

Багаж

Предложить в Лучшее

Книга ЖиП

...ДИЗМ

Автобан

Вова, пошел нахуй!
Последнее: 2023-06-02 08:30
От Ооо

Спецтамбур для объявлений
Последнее: 2019-09-30 15:38
От Шкалабалав


Сейчас на сайте зарегистрированные:




Наши кнопки
ТЕПЛОВОZ.COM: Восприятие без границ!

Добавь кнопку Тепловоза на свой сайт!

Укр>Рус переводчик

Лента креативов
30 июл 2009 Тереза Славович: наступила на Апокалипсис (13) +0.89 (10)    
30 июл 2009 [Имя было скрыто] ночной сыщик: черная кошка (22) +0.78 (13)    
30 июл 2009 ullitka: громко (17) +1.47 (18)    
-> 29 июл 2009 [Имя было скрыто] Maksim Usachov: Мертворожденная туше... (35) ... (4)    
29 июл 2009 Тереза Славович: Джа (14) +0.75 (10)    
29 июл 2009 Usetobo: Позбав мене (17) +1.23 (13)    
29 июл 2009 БТ: маленьнокой моей А. (10) +1 (9)    


КРЕО2009-07-29 : Maksim Usachov : Мертворожденная тушенка
[Имя автора было скрыто первые сутки]
версия для печати печать с комментами

Обычно Лапочка перед придурками не форсила, предпочитая задницу свою от приключений оберегать. А то народ нынче пошел духовно нищий, простейших стоп-кранов лишенный. Сейчас даже малолетством не каждого испугаешь, хотя органы уголовные дела стабильно в суд передают, каждым в массах прославляя статью 155 уголовного кодекса Украины. И подумаешь третий размер… Хорошо прощупывающаяся взглядом грудь, еще не повод для того, чтобы клеятся. С её точки зрения, конечно. Так вот. Обычно была она скромной девушкой шестнадцати лет отроду, с двумя косичками, несчастной любовью и рюкзачком, достаточно вместительным, чтобы в него могла поместиться вся её жизнь. Обычно. А вот сегодня она будто на ежа (дикобраза) села. Вадика увидела. Кто бы рассказал – не поверила, к фантазиям отнесла, а тут саму тысячи иголок пронзило. Прям магия какая-то. Кинематографическая… И юбку поправила демонстративно, и губы облизала, даже счет телефонный уронила и нагнулась, эротично так сказать, с прогибом. Место, конечно, было беспонтовым. Лестничные пролеты, площадка между вторым и первым, закрашенные форточки, куцый лучик света. Запах, когда вроде и не воняет еще, но уже терпишь, а не вдыхаешь.
И ведь кто такой этот Вадик? Бык поскотский. Ни ума, ни образования. Одно что глазки голубые, волосы золотые и носик, как у рябеночка, курносый. А так мразь мразью. Лапочка, которая мужские члены держала на дистанции выстрела, про Вадика только дерьмо и слышала: там он нахамил, там облапал, там не предохранился, там напился. Вся Одесса утыкана местами его бесславия и понтов. С таким мутить или отношаться – себе карму портить. Еще и ославит. Так чего ж вдруг? Может оттого, что плакал он? Натурально: сидел на ступеньках в подъезде и плакал. Тихонько, не по-бабски, как другие мужики, и не выдавливал как похоронные пять капель. Нет, прямо взаправду.
– Вадик, ты чего так? – спросила она, борясь с желанием обнять его, прижать к груди…
– Уйди, Лапа, не лезь, – пробормотал он, пряча лицо в рукав.
Лапочка никуда не ушла. Села рядом, приобняла.
– Вадик, ну Вадик, – произнесла она, мысленно укладывая этого мальчика в кроватку под колыбельное мычание скорпов.
Вадик дернулся, освободившись из объятий. Он поднял голову и посмотрел на Лапочку красными глазами.
– Что тебе от меня?
– Не знаю, – честно призналась она. – Мне тебя жалко.
– В жопу жалость засунь, не нужна она мне… – тихонько и неуверенно прорычал он.
По правде не знал Вадик, нужна ли ему эта жалость, всегда казавшаяся глупой придумкой телевизора. Так, по жизни, не сталкивался, не предлагал никто, а как самому взять не понятно. Это же не лопатник и не мобила – чувства. Неуверенность его от Лапы не укрылась, схватилась она за неё и потянула.
– Не засуну. Жалко мне тебя, – произнесла она. – У тя случилось что?
Вздохнул Вадик.
– Папка у меня умер сегодня, – хмуро сказал он и все же сдержался, не заплакал.
Тут Лапочка поняла – попала. Открылся ей страшный секрет женских чувств, непредсказуемых и неумолимых, как общее среднее образование.
– Бедный, как же ты теперь? – спросила она.
В мысли лезли всякие глупости, Лапочка дрожала, ей хотелось, чертовски хотелось, чтобы Вадик сейчас разрыдался, ткнулся носом в её плоть, утонул между грудями, а она гладила бы его по голове и шептала какие-то мелочные жалейки. С высоты шестнадцати лет все это казалось банальным, как мороженное в вафельном стаканчике, и в любое другое время, Лапочка – умная и воспитанная девушка – ржала бы в голос, как молодая лошадь над подобной чушью. Сейчас же, почему-то именно сейчас, смеяться не хотелось.
– Каком теперь, – ответил со злобой Вадик, и Лапа разочаровано выдохнула. – Мне и не нужен папка, просто… Просто… Как бы…
Он неожиданно запутался в мыслях и еле сдержался, чтобы опять не расплакаться. И посмотрев на её третий размер, спрятанный в тесной футболке, и Вадику представилось: лежит его голова на этих двух половинках мужского счастья и медленно тонет, погружаясь в забытье, в такт её дыхания орошая слезами соски и щеки. Пришлось Вадику на грустное мысли фокусировать, отбрасывая на периферию желаний всякие сексуальные приятности.
– Как бы жалко его, – наконец выдавил он из себя. – Он же хоть и алкаш, но правильным был челом. С козлами не пил, не голосовал, не крысячничал, не чморил никого. Тянул свою лямку, мужик мужиком, но по понятиям мужик. Вот. И рано ему было помирать. Здоровый был. Сердце в напряге только. Вот и… А как он мамку любил.
– Бедный ты, Вадик, – пробормотала Лапочка и погладила его коленку.
– Не я. Папка, – поправил хмуро тот. – Он же умер.
Очередная волна накатила на Лапочку. Забилось сердце, в напряге застучало кровью.
– Выпить тебе надо, – будто вспомнив о чем-то, произнесла она. – Точно выпить.
– Не-не-не… – помотал головой он. – В завязки я. Папка умер.
– Так что-нибудь легенькое, – заволновалась Лапа. – Чай! Хочешь чай?
– Я есть хочу, – хмуро ответил Вадик.
Это было форменным идиотизмом. Несусветной глупостью. Вести домой Вадика это все равно, что козла домой пускать, пусть даже рыдающего. А Лапа самым ужасным зверем на Земле считала именно козла. И не в блатной фени дело. Не ботала она по ней. Просто козел был единственным живым существом, которое в её представлении не поддавалась дрессуре. Вы представляете насколько тупым и неблагодарным животным они были. Даже мыши и те радостно запрягались в игрушечные кареты и бегали в стеклянном лабиринте. А с козла ни радости, ни смеха. И Вадик ничем от него не отличался. И какого она сама вела его домой, отпирала длинным ключом дверь, доставала тапочки, устраивала на кухне, находила в холодильнике съестное, разогревала. И получала от всего этого удовольствие. Нездоровое извращенное удовольствие. Вот откуда вылезла визгливая радость: питается Вадик, несмотря на свою быко-козлинную сущность, аккуратно и не чавкая?
– Вкусно? – спросила Лапа.
Вадик кивнул, не отрываясь от тарелки.
– Это хорошо… – пробормотала она.
На самом деле все в этом мире хорошо. И Лапочке уже давно пора понять: переживают люди по таких пустякам копеечным – стыдно должно быть. А на самом деле все в этом мире хорошо. А если и плохо, то вполне приемлемо. Особенно если без истерик и понтов.
– Спасибо тебе, Лапа, – произнес Вадик, отодвигая тарелку.
– Та ладно. Маме. Она же готовила.
– Ну, ей передай, – легко согласился он.
Лапа только улыбнулась. Даже представить не смогла, как она скажет матери, что у них был Вадик. И не просто был, питался.
– А кто она у тебя? – спросил он, откровенно разглядывая кухню. – Деловая всегда такая. Но на бизнес-телку непохожа, серьезна слишком.
– Препод, – объяснила Лапа, но не стала вдаваться в дальнейшие пояснения.
Они рассказали друг другу о предках. Поговорили ни о чем. О глупостях, об эмтиви, о чем-то совершенно несущественном. Падали слова, будто и камни, да не в почву даже, а прямо в бездну. Бесполезно и бессмысленно в бездну, в которой по определению никогда не будет дна. В общем, падали именно туда, куда просто обязаны упасть слова, произнесенный мужчиной и женщиной наедине друг с другом. «Ну, как женщиной, – неожиданно смутилась Лапочка, – пока потенциально». И тут же успокоила себе: «Да и мужчина, только условно». Как-то незаметно разговор сбился на какие-то частности. Лапа рассказала о куклах, о своей любимой книжной полке, о красных углах, о шашлыках, о пустышках. А Вадик как-то совершенно безнадежно утонул в своем детстве и летних каникулах, которые проходили в каком-то селе
–Я сметану люблю, – рассказывал Вадик. – А знаешь какая там сметана. Ложка стоит. Не, в натуре стоит. Как член. И знаешь что там самое главное? Сметаны этой хоть залейся, натурально корыто! Даже ванная. Прикинь целая ванная сметаны. Ну не чудо ли это?
Лапа пожала плечами. Вдвоем в сметане очень глупо. Максимум на что она могла бы согласиться – лишиться девственности в бассейне с молоком. Это даже символично. Тонкий красный ручеек, постепенно растворяется в белом океане.
– А еще там камыши. Вот ты же читаешь эти свои книги, песни слушаешь, и шумят они там. Но это же фигня все. Ты знаешь, как они шумят на самом деле? Это же… Это же… Шуууууу… – не хватило Вадику слов. – Оно же как накатывает. И каждую секунду это шу другое. А потом, вдруг, словно мир другим стал, застывает все, ни звука, ни движения, каждется умерли камыши. А потом опять за забьются, зашукают, шушканьем своим заливаясь, как трелью.
А вот в камышах точно нет. Лапа в романтику верила, она же не больная и не лесбиянка, но вера в комаров была намного сильней. А еще постепенно отпускало желание. Как камыши замирало.
– Аж там, как взрослый стал, и не попал туда ни разу. Мы туда за картошкой ездили, за огурцами, помидорами. Ну и к бабушке конечно. Только за едой – главное. Потом, когда отец завертелся во всех этих шнягах, пропал интерес у родителей. Сами выбирались редко, и меня не тянули. Помогать не надо, а пить я только мешал.
– А сам-то почему не поехал? – спросила Лапа.
– Не знаю, – пожал плечами он. – Не срослось.
– Что не срослось? – спросила она.
И вот не пойми зачем спросила. Эта вся муть сельского часа, будто из гнуси вечного зова провинциала выплывшая, никак не задевали её, крепкозадую молодую городскую поросль поколения некст, которое выбрало не столько пепси, сколько легкость бытия, тиражируемую упрямыми циниками и ленивыми подлецами от искусства. Вздохи о потерянной аркадии покинутых пашен и нив были противны Лапинной вросшей в асфальт природе.
– Жизнь, – пояснил Вадик. – Эта хреновая жизнь… А там даже небо другое. Вот не поверишь: совершено другое небо. Неправдоподобно другое небо. Тучи иногда как прожилки в камне, а иногда словно ленивые толстые черви, ползающие по мясу. И цвет у неба или непередаваемый синий, или грозный черный, пустой как выключенный телевизор. А изредка серый, мертвенно серый цвет, куда там дворовым печалям с их асфальтом, отражающимся в окнах. Пхе… А потому вдруг полоснет по всей этой цветовой концентрации бордовым, словно из пореза кровью… А у меня… Жизнь…
Лапе такой Вадик не нравился. И откуда только шпаненок слов-то таких понабрался. Ей, девушке в чем-то даже интеллигентной, все эти красочности трахнутые молью и временем опротивели донельзя. Плачущий он был намного обаятельней. Можно даже сказать эротичней. Выражение лица, с каким он выдохнул смешное слово «Жизнь», показалось ей умильным и трогательным, но совершено неправдоподобным.
– Давай потанцуем, – неожиданно предложила она.
– У меня папа умер.
Но Лапа уже двигала стол. Потом очнулась, вспомнила, что не любит мать, когда танцуют на плитке, и потащила его в гостиную. Там судьба предусмотрительно задёрнула шторы, так что тонкий, полумертвый уже, лучик солнца прошивал пространство, упираясь в часы.
– Лап, ну что ты, не умею я… – уперся Вадик, но как не очень серьезно.
Но она не слушала его жалкий бред. В конце концов, никто танцевать не умеет. Редкие уникумы выступают со сцены, оставшиеся только топчутся. Поэтому, включив проигрыватель, даже не проверяя диск, Лапа прижалась к Вадику и легко его подтолкнула. Валик осторожно поддался. Они начали медленно кружиться, толкая друг друга. «Вот такие мы, пингвины, странные птицы» – подумала улыбаясь она.
– У тебя действительно много книг, – прошептал Вадик.
– Наверное, – пожала плечами Лапа. – Я стараюсь их не замечать.
– Не замечать? И не читаешь даже? – с искренним удивлением спросил Вадик.
Лапу это позабавило.
– Читаю. Но тогда я с книгой один на один, а тут они все на одну меня, – пояснила она.
– А тоже книг боюсь, они злые.
– Почему? – тут уж удивилась Лапа.
– Они всегда лгут. Хоть в мелочи, но стараются нас кинуть. Я только немного читал, может есть где-то книга, которая не путает мозги. Но что-то сомневаюсь.
– А мне кажется: каждая из них говорит правду, только по своему, как умеет. И привирает вынужденно, из-за того только, что на всех не хватает.
Они еще сказали по какой-то глупости и дальше некоторое время танцевали молча. Только после третей песни лапа тихо произнесла.
– Я вот все жизнь боялась таких как ты.
– Пацанов что ли?
– Нет. Тушенок.
– Кого? – не понял Вадик.
Да Лапа и сама до конца не поняла о чем она.
– Ну, как объяснить… Вы же все не настоящие люди. Вас давно сварили, даже костей не осталось. Вы как дерьмо, только съедобное.
– Что?
Вадик застыл ошарашенный.
– Ну не обижайся. Это же правда. Всего лишь банки тушенки с понтами. Вот да же эта твоя сельская жизнь, с членами в молоке…
– А с ней, что у меня не так, – с неожиданной злостью спросил.
– Ты так говоришь «жизнь» будто жопа, будто хату сожгли родную, а на самом деле семки по подъездам щелкаешь и в истории разные влезаешь. Тебе просто яиц не хватает, чтобы убраться в эту вонючую деревню. Ты боишься что все выдумал, а на самом деле вместо всяких этих прилагательных – новоз.
– У меня папка умер, – произнес обиженный Вадик.
– И что? Поменялось что-то? Семки закончились, с херней завязал?
Сказала и тут же пожалела о сказанном. Вадик не захныкал, не покатились щеки. Он её поцеловал. Просто поймал за плечи и поцеловал.
– Где ты только дерьма этого вычитала? –спросил он отстранившись.
– Сама поняла. Это же правда?
– А хер его знает, – ответил Вадик. – Давай действительно танцевать. Мне понравилось.
Надо было подраться, угостить пощечиной, заехать кулаком в глаз, пнуть ногой, плюнуть, наконец. Но вместо этого они топтались по комнате, натыкаясь на мебель. Было в этом дурости так много умильно-семейного, что Лапа даже расстроилась. И никакого намека на секс. Он даже за попку её не схватил, так и не соскользнула рука с талии. И не разговаривали даже, анекдоты травили. А когда поняли, что давно за полночь, не стала Лапа его гнать, предложила чай. Дик завалился на диван, перевести дух, а она убежала на кухню. Вернулась с бутылкой вина и бокалами. Сама не понимая зачем. Только Вадик спал. Она потолкала его, но ничего путного не добилась, кроме, произнесенного с закрытыми глазами:
– Ты меня прогони завтра. Прямо с утра прогони. Глупый я. Да и есть во мне какая-то хрень нездоровая. Не, козлом буду, сам чувствую, просто сделать ничего не могу.
Поправила Лапа диванную подушку, накрыла бедолагу одеялом. И легла, не раздеваясь, рядом, чтобы слышать его дыхание. Спокойное, ровное, может и счастливое, кто их мужиков разберет. Взгляд её блуждал по корешкам ничего не объясняющих книг, а мысли бились с очередной загадкой: вот отчего так волнительно, ощущать как расходится от мужского тела тепло и сон? Слушать, как сопит в две дырке тело, ничем не примечательного мужчины… Даже не мужчины, а так… пацанчика… Слушать это тело, чужое, не родное, не любимое и в то же время ощущать, как бьется в венах желание, обычно томящееся где-то на задворках сознание?
«Гормоны!» – молча кричали ей умные книги.
Но Лапа не слушала их бухтение. Она просто не могла поверить, что не будь Вадик таким рохлем, то сейчас лежали бы они под одеялом вместе. И перестала бы она быть хорошей девочкой, превратившись в обыкновенную бабу, разве что молодую пока. А там, глядишь, обучилась бы и менету, и прочим мужским мерзостям. И покатилась бы жизнь половая по начертанному природой пути.
«А как же ОН?» – спросил портрет на стене.
И действительно как же он, спросила она собственные чувства, но те полыхнули, привычно обжигая. Значит, любовь ей не привиделась, а миражем был именно Вадик? И стоит ей только закрыть глаза и представить, что рядом не Вадик, а Он… Но вместо Него в голову лез кто угодно. Вадик, Саша, Толик. И все они рыдали, плакали, размазывая по щекам слезы. И каждый обжигал. «Все страньше и страньше» – пронеслась мысль. – «А может я шлюха? Надо будет раненько разбудить его и выгнать. Мне не хочется быть шлюхой. Это нынче не модно. А если я на самом деле шлюха, я убью Вадика. Хотя обо всем этом я подумаю завтра…»


Голо-совалка
Правила

+2Шедевр! Одно из лучшего здесь!
+1Понравилось
+0.5Что-то есть
0Никак
-0.5Хуже чем никак
-1Отстой
-2Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза!
Средняя оценка крео: . . .
Проголосовавших: 4

! Голосование доступно только авторизованным пользователям






Перейти в профайл, отправить ЛС

Maksim Usachov пишет:

Hush-арт
Я тихо пью, в дверь ломится эпоха
Сказки в тренде
Отцы и дети
Мобилизация
Порядки
Тапки
От улыбки хмурый день…
Валька
Венера и Прометей
Цензура и девочка Лена
Пушкин
Новый мир
Волшебница Ира и принц
определение
Роман без названия. 2-3 глава
Волшебница Ира и велосипед (детская сказка)
Ребро Адама
Мадам Штейн (креатив удален)
Роман без названия. 1 глава
***
 
... и еще 103 (!!!) креативов ...



Maksim Usachov отстаивает:

Елене П***, которая верит в хуйню
Вспомнилось
Симптомы всенародной любви.



КОММЕНТАРИИ


 griol  1   (176658)     2009-07-29 23:31
ебануца... а каг з прабеламе, то биш с абзацаме?

 griol  2   (176659)     2009-07-29 23:34
ошипке намеряныя чоле, писдес скока апшибаг.

 griol  3   (176660)     2009-07-29 23:45
суко, зрелый текст, но ашибаг...
символ дефлорации... нито чобе исбитый, умесный, но... мне понравилось крео.

 Л.  4   (176668)     2009-07-30 09:26
как грится, что-то личное
написано хорошо, даже страшно как хорошо

 nlo  5   (176683)     2009-07-30 10:36
А продолжение будет?

 nlo  6   (176684)     2009-07-30 10:37
Сцыклопазорнаенах!!!

 Та, что на ушко шептала  7   (176686)     2009-07-30 10:43
Сначала подумалось - Меркурианка вернулась. Ан нет. Нету присущего ей смакования мерзостей. Но есть легкость чтения, хорошая подача сюжета, очень даже не плохо! Вторая половина текста не выверена. А жаль.

 griol  8   (176688)     2009-07-30 10:47
---Та, что на ушко шептала 7
знаешь тож так подумал про меркурианку.
были ассоциации что усачёв+сд.
усачёв по стройности повествования, одессе и ошибкам.
а сд по связной чувственности.

но не женщина писала. хотя хз. слог мягкий и красивый.

 олейна  9   (176690)     2009-07-30 10:58
прочиталось с интересом, на апшипках застревала, правда.

Маслин-Усачев что ли???Тады все как положено -хорошо и с безобразными апшипками

спсб

 griol  10   (176691)     2009-07-30 11:00
---griol 8
перечитал сибя исчо раз.
подумал что вернулась. мерзостей в креосах за ней не замечал.

 Та, что на ушко шептала  11   (176692)     2009-07-30 11:03
---griol 10
Ты не так много ее читал.

Хотя обо всем этом я подумаю завтра…- перефраз из "Унесенных ветром", так любимого женской половиной. Чисто женский месседж.

 griol  12   (176694)     2009-07-30 11:06
---Та, что на ушко шептала 11
не знаю каггде, но тут ты ошибаешься.
всё чо было на тепловозе ознакомился и не тока с креосами.

 Та, что на ушко шептала  13   (176695)     2009-07-30 11:09
---griol 12
Она была еще на Позе.ру. Поболее, чем на Тепловозе. И под псевдонимом Рыбниковой(ну оч. похоже) тоже. А цикл про одесских "дворников" - это лишь небольшой кусочек, где нет этого акцента.

 Та, что на ушко шептала  14   (176696)     2009-07-30 11:10
хмм, классно ошиблась в слове "проза"!

 griol  15   (176697)     2009-07-30 11:13
ну да, я таг и понял - а чобе позёру не встать в позу.

 Л.  16   (176703)     2009-07-30 12:24
"мне приснилось небо Лондона..."
Дик и Чарли в нём вдвоем,
ля-ля-ля...
вы такие смешные в своих догадках, как бабушки с семками на лавочке

 griol  17   (176704)     2009-07-30 12:27
часом не л-апочка?

 Л.  18   (176705)     2009-07-30 12:44
---griol 17
если Вы намекаете на меня, то у меня (конечно, в первую очередь нужно было сказать о таланте)но у меня нет такой необходимости и усидчивости, чтоы писать такие тексты
Но автору безусловно спасибо ибо ибо (эхо)

 griol  19   (176706)     2009-07-30 12:56
---Л. 18
нихрашо падслушивать лузганье семок.
хотя эт наверна талант...ант...ант (сквозняк)

 Л.  20   (176707)     2009-07-30 13:02
мне так стыдно, вот только вчера думала на эту тему - как это нехорошо, все пишут сюда, стараются, а я только комментирую, типпа оценщица такая невъебенная, но я же! *с надрывом в голосе и заламывая руки* в комментарии вкладываю всюуу душууу




 Л.  21   (176708)     2009-07-30 13:03
в.сё молчу
чу чу чу (приведение)

 griol  22   (176709)     2009-07-30 13:06
---Л. 20
мне профи пафтыканию магёш паверить, вЪебенная.
голос приятный. вены резать ни стоит.
кста хвотка вродикаг новая.

 Маша Порываева  23   (176801)     2009-07-30 20:09
хороший рассказ, правда больше похож на отрывок из романа.
мне сегодня в асю ссылку на этот рассказ кинули. бурное обсуждение не стихало полтора часа.

 Maksim Usachov  24   (176811)     2009-07-30 20:56
---griol 3 & ---Л. 4
Спасибо!


---nlo 5
Должно быть, но как пойдет - не знаю. )

---Та, что на ушко шептала 7
Спасибо!) А что значит вторая половина не выверена?

---олейна 9
Вы знали-вы знали. ))) Спасибо

---Та, что на ушко шептала 11
Не только женщины читали "Унесенные ветром". ))

---Маша Порываева 23
Спасибо.) И о чем шумела аська, если не секрет? Наверняка, что-то интересное. И - да, задумывалось это все как повесть (небольшая), но меня распирало(((

 griol  25   (176813)     2009-07-30 20:59
---Maksim Usachov 24
Максим, ну вы хоть пожалейте глаза. да и ошибки, с мобилы чоле писали?

 Maksim Usachov  26   (176816)     2009-07-30 21:03
выложил просто не я, совершенно не правленый текст, первый черновик. ((( Правда во втором черновике ошибок тоже много, но хотя бы абзацы сделаны. )

 griol  27   (176817)     2009-07-30 21:07
пнятна, ну апшипке, эт ваша отличительность.
они даж иногда в тему

 Маша Порываева  28   (176818)     2009-07-30 21:10
я не буду цитировать, но скажу что звучали такие фразы

"мужественный герой" "женственная героиня" "надрывный юмор"

потом всё скатилось к либерально-буржуазным ценностям

 астролопетек  29   (176819)     2009-07-30 21:13
по-моему, это какой-то маскарад

 griol  30   (176820)     2009-07-30 21:13
эт происке меркантилныя.
текст шикарный.

 астролопетек  31   (176821)     2009-07-30 21:17
это заговор
я буду жаловаться в небесную канцелярию!!!
разрази вас гром и молнии

 griol  32   (176822)     2009-07-30 21:23
---астролопетек 31
не сцы в кампот, то маше писалось.
но видно и к тебе атносица.

 астролопетек  33   (176825)     2009-07-30 21:35
---griol 32
нет уж, питикантроп, пойду и насцу кому-нить в кампот
мне тада легше станет

 Maksim Usachov  34   (176859)     2009-07-31 10:23
---астролопетек 29

а маскарад-то почему?

 Maksim Usachov  35   (176902)     2009-07-31 14:02
---Маша Порываева 28
Спасибо. ))



НУ ЧТО?

Отправлять сюда комменты разрешено только зарегистрированным пользователям


ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация
Вход для Машиниста Tепловоза
©2000-2015 ТЕПЛОВОZ.COM