Человечки плясали в лесу у костра. Набирались жару его огня. Набирались смеху его искор. Набирались тепла от его дыхания. И немножко горечи дыма – для остроты восприятия. Человечки были один на один друг с другом. Человечки были самими собой.
Если заглядывать к ним на поляну издалека – ничего не понять, ни-че-го. Какие-то люди – пьяные ли, трезвые? – сыплют смешки в прошлогоднюю хвою, раскуривают по кругу утлые огоньки разговоров. О чем-то потихоньку жужжат – не решая никаких общечеловеческих вопросов, не ставя никаких масштабных задач, не разводя в густом предвчерьи сумеречных философий. Так, вспыхивают выходками – для всеобщего веселья. Как дети. Зачем? Ну зачем?
Если же подойти к ним – даже не нужно говорить «здрасссьть», а просто войти в круг, сесть у костра, дружелюбно поглядывая вправо и влево и ощущать …
…Наверное, в первый раз опустившись в коралловые рифы с аквалангом, задыхаешься не от нехватки воздуха, а от того, что привычный мир, ничего не меняя по сути, так радикально меняется по форме И меняется отношение к нему, и к себе, и сам ты – меняешься. Оказывается, не нужно быть рыбой – чтоб радоваться рыбам. Не нужно быть рифом - чтоб сохранять покой рифа. Не нужно быть морем – чтоб уметь ласкать, как море. Нужно просто быть, неустанно удивляясь текучему постоянству…
А когда погаснет костер, и уставшие радостные человечки разбредутся по разным дорожкам, – ничего не случится. Ты просто вынырнешь, вдохнешь привычный воздух и впервые задохнешься. Резко оттолкнешься от пенька, на котором сидел, и тоже пойдешь, обнимая ставших родными людей, думая: жаль что даже самый-самый аквалангист не смог бы прожить на рифе всю жизнь. А может… - и не жаль?
Но сейчас, закрывая глаза, я вижу свой «коралловый риф» - этот лес и пляшущих у костра человечков с родными взглядами и глубокими голосами.
И потом, открывая глаза, я вижу мир – не похожий на тот, тоже мой. И по нем плывут радужные пузырьки воспоминаний – как кислород. И хочется дышать. Текучим, меняющимся постоянством мира. |