АВОС
А потом вдругзавьюжило, снег кружился несколько дней. Прощайте, тёплые денечки. Мы словно бы вечность сидели в доме и жгли костер.
Я иногда выходила наружу за дровами и каждый раз на дереве неподалеку видела ту самую серую птицу. Мы ничего не говорили друг другу. Она молча глядела мне в макушку. Я делала вид, что не гляжу на неё, но все равно бросала редкие взгляды искоса.
Чего ей надо? Неужели она так сильно хочет заполучить Цайаза? Как тут быть? Как прогнать её, если она совсем меня не боится?
Полная своими мыслями, я возвращалась в дом. Там сидели по разные стороны тухнущего костра Шим и Цайаз, не разговаривая друг с другом, глядя на редкие искры. Когда я вновь разжигала огонь и садилась на сухие листья, Цайаз просительно касался меня лапкой, взбирался на мои ноги, а Шим презрительно фыркала. И так каждый день.
Пока я наконец не выдержала:
- Шим, я не пойму тебя. Чего ты все время сердишься?
- А зачем ты привела в дом этого трусливого дармоеда? Думаешь, он – самец твоего вида? Ха! Ха-ха-ха, должна я тебе сказать! Дурочка!
- Ничего я не думаю. Просто ему нужна защита. И ему, впрочем, как и тебе, совсем негде больше жить. Да и не все ли равно?
- Я не могу быть безразличной ко всякого рода беспорядкам! Он же ровным счётом ничего не делает! Только в ногах у тебя сидит и вздыхает.
- Ну…. ну и что? Ты тоже… ничего… ничего, – наконец решилась и сказала я - Ничего не делаешь. И я не упрекаю тебя. Так что и ты, уж пожалуйста…
- Что-что-что-что-что???!!! Я?! Ничего не делаю? Я, которая всё здесь!… Вот этими вот своими маленькими лапками!… И я? Я – как он? И он - как я?!.. Ах во-о-от оно ка-а-ак!.. – Шим возмущенно засуетилась, забегала по комнате и вдруг помчалась к выходу.
- Шим, вернись. Там мороз и ты простудишься!
- Тебе-то что, неблагодарная?
- Не сердись, я же не упрекаю тебя ни в чём и ничего не прошу.
- Не хватало!
- Ши-им, вернись.
- Нет уж! Я тоже смогу как ты! Вот увидишь! Я тоже…
Зашуршала, проглатывая холодный воздух, циновка - это Шим вылетела наружу.
- Т-ты пойдешь её догонять? А потом… выгонишь… меня? – шёпотом поинтересовался Цайаз, но я отрицательно помотала головой. – Она ревнует, - продолжил тогда со вздохом он. - Вам без меня хорошо, наверное, было. А теперь… Я, видимо, должен уйти сам? Я бы ушёл, но очень… Очень боюсь ту птицу. Она точно убьёт меня.
- Не надо никуда идти! Оставайся здесь до весны.
- Только до весны? – раскис Цайаз.
- Да хоть и на всю жизнь!
- На всю жизнь?… - Цайаз сразу перестал дрожать и радостно взглянул на меня. - А ты… Ты случайно не Цайаз - самочка?
- Я? Понимаешь, я не знаю. Я ничего о себе не знаю. А что?
- Да так…
- А я похожа на них?
- Не слишком – уши коротки, лапы длинны, сама крупненькая. Хотя … определенное сходство на лицо… По крайней мере, ты – не плотоядная. Так ты … ммм… Впрочем нет, ничего…
Цайаз застеснялся, отвел взгляд, не зная, куда себя деть. И тут снова зашуршала циновка.
- Шим, ты вернулась? Ну и хорошо, а то мы уже …
- Мы - вернулись. Мы! – торжествующе выкрикнула Шим, показывая царственно на кого-то позади себя лапкой.
И я, и Цайаз буквально вытянули шеи. В комнату, переваливаясь с боку на бок, входила… та самая птица!
- А… Авос… - задохнулся и вжался мне в ноги Цайаз.
- Да, Авос, очень приятно. Авос. – церемонно поклонилась она.
- Знакомьтесь, моя подруга Авос. – с нажимом выговорила самодовольная Шим. – Теперь она будет жить вместе с нами в нашем доме. Проходи, Авос, дорогая. Садись к огню. Выбирай себе местечко.
- Шим, дорогая. Вы так любезны… Но я, право, не знаю. Позволят ли ваши соседи, чтобы я… Мы с ними не так дружны, как с вами. А мне не хотелось бы никого собою обременять. - Авос говорила так изысканно, так скромно, но что-то издевательское сквозило в её ухающем гулком голосе. - Я просто заглянула по вашему приглашению на огонёк, погреюсь немного, познакомлюсь с компанией и пойду. Там, - махнула она крылом в сторону двери, - похолодало.
- Если уйдет она, уйду и я! – притопнула ножкой Шим.
- Шим, погоди, не злись. Раз на дворе так холодно, то… грейтесь, Авос, грейтесь. Цайаз, ты чего? Что скажешь?
Цайаз трясся и ничего говорить не мог. Он только косил взглядом и бил лапками мои ноги.
- Мямля! – как приговор выговорила Шим. – Что он может сказать? Да и не ему решать, кто будет жить в нашем доме.
- В моём доме, Шим. Не обижайся, но ты тут – мой гость. А дом я строила для себя и для…
- Для самца своего вида? – ехидно спросила обиженная Шим.
- Нет, для моего друга Чарга. Но он не захотел жить тут. Он – перелётный. Ему не нужен такой дом.
- Прекрасно! Значит, теперь здесь будем жить – мы все! Располагайтесь, Авос.
- Шим, а ты не слишком раскомандовалась? Ещё недавно ты … извините, Авос, боялась её, говорила, что она – угроза для всех Шим и Цайаз. Как же быть? Вы, я вижу, подружились, а вот Цайаз по-прежнему боится.
- А кого он не боится? Он даже на меня глаз поднять не смеет! – завопила, теряя терпение, Шим.
- Я, пожалуй, пойду… - поклонившись, ухнула Авос и сверкнула колючим взглядом.
- Нет, Авос останется!
- Авос погреется и пойдёт, если захочет. А завтра, если захочет, придёт снова. В гости. – сказала теперь с нажимом и я, и поднялась. – Присядьте, Авос. Мы все будем пить сейчас чай с сахарком и сухариками. Шим, у нас ещё есть галеты или ты сгрызла все до последнего?
Мы пили чай в полной тишине. Даже костер затих и не трещал дровами. Это была наша первая размолвка. И до сих пор не знаю, кто в ней был виноват – я ли, Шим, или наша новая знакомая Авос. |
