Она бежала. Длинное платье рвалось о торчащие из земли сучки. Туман полностью напитал Ее собой так, что Ее волосы сосульками свисали на Ее лицо. Она бежала. Она бежала, избивая ноги в кровь и руками раздвигая воздух. Ее мысли отсутствовали, а глаза наполняли красные слезы. Но Она продолжала бежать.
Лес вокруг нее был в белой дымке, а серый вечер был серее обычного. Она бежала от осознания того, что Она одна. Тишина висела в воздухе тяжелым камнем, который Она не могла вынести, а хруст веток под ногами делал этот камень легче. Все вокруг было тихим и спокойным, можно сказать слишком тихим. Ни птиц, ни зверей, ни шума деревьев, мертвая тишина воцарилась. И чтобы осознать, что Она жива, она бежала, бежала изо всех сил, как только могла. Остановись на мгновение, тишина парализует Ее, и Она станет частью ее мертвости. Она бежала.
Как она попала в этот Лес, Она не помнила, но кажется, Она всегда была в Нем. И, кажется, Она всегда бежала. Мокрое платье прилипло к Ее телу и пыталось это же сделать с ногами. Она бежала, потому что нужно было бежать, не бежать – опасно. Не бежать – значит, что-то увидеть, услышать, осознать. И этого Она боялась и поэтому Она бежала, всю жизнь.
Когда Лес начал заканчиваться и казалось, что она прибежала, она остановилась. Она стояла три дня. Три мрачных, серых, мокрых дня Она смотрела на конец Леса, а потом посмотрела на Свои ноги, где все еще сочилась кровь из многолетних ран. В этот момент Она осознала, что жива даже тогда, когда не бежит. Поэтому Она развернулась и побежала обратно в Лес… |
