Она стояла у окна,
Разгадывала загадку,
А за окном, - все тайны как на ладони,
Как в чистом поле - ярко и бескрайно,
Ответы собрались....
Она не видит где конец,
Она стоит посередине.
Горит в груди змея,
Маяк, качается на льдине.
Все тайное, - с небес ручьем,
Как в сон - входит на приходе,
Вспоминая о нем под огнем,
Бессмысленных в ремиссии усилий.
Психушка, взгляды,
Вымыслы, стихи;
все это на ковре,
Не вымытых стекол,
Наверно в том то и прикол,
Что на прикол не встанет ледокол.
Ведро надежды, капли с потолка,
Письмо в конверте,
С пометкой "да", - в никуда...
Бороться со смыслом, сплетая слова в корыто,
Дышать тяжело. И она опять смотрит на выход.
На следующий день, умрет ее генерал.
Она это знает, предвкушая истерику,
Потому что однажды он опоздал,
Но не дали убить в себе гнилую Америку.
И по делом., напролом она спешит в магазин.
Все готово. Вата, укол, сигарета, визин...
Что бы посмотреть в другие стекла,
Что бы снова куртка намокла:
Ветер в лицо;
Обдал испуг, поджались колени.
Еще немного, потерпи...
Казалось бы,
Но торчки всегда на измене.
Она научилась жить с одиночеством,
Она открыла миру секреты,
Отклонилась ему, - великому высочеству,
Укол, контроль, приход, сигареты.
По течению времени,
По желанию режиссера,
На подмогу вымирающему племени,
Разжигая почти потухший костер.
Нашла, что искала.
Умолчала о том, о чем всегда мечтала.
Села на каскад воспоминаний рыхлых.
И вышла смело на выход.
Отрывисто говорила как воробей,
Садилась на холодный пол и грела его.
Переживала за купола белых лиц,
Возвращаясь на шестой перегон.
Мир обречен, позолота в кармане,
Все сново по кругу - убийства детей,
Новая библия в старом коране,
Живые сердца в театре теней.
И что то долгое, словно разлука,
держала и пела как писклявая сука,
Гладила стены, потолки и рубашки,
А снайпера все били в цель без промашки.
И что теперь ей сказать в отражение?
Как сыграть на победу?
На торжественный ужин - подав поражение,
Повернув старый мир к новому свету...
А ледокол на шестом перегоне,
Ввязался спасать касаток.
Она едет в пустом железном вагоне,
Уже без шприцев, контроля и ваток.
И пепел полетел, в самые углы
Нашей родины широкой и безликой,
Поседел старый кот.
Все прошло без шума и крика.
Я терял сознание, когда думал о ней,
Но вставал, дальше шел, - побеждая метры,
Яркие вспышки фонарных огней,
И Ледяные ураганные ветры.
Я долго писал, но в итоге закончил.
Ее больше нет, за окном - мелькают колхозники,
Дорогие мои, - спокойной вам ночи.
Не проспите свою станцию,
Любимые мои тепловознеги) |
