На теплом полу из отполированного до блеска титана сидит металлическая девочка, увлеченно пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами…
Огромное белое солнце заливает светом комнату сквозь аккуратное шестиугольное отверстие в потолке, комната пылает огнем, девочка пылает огнем. Она смотрела на свое отражение, она видела себя повсюду – на стенах, на потолке, на полу. Гладкий металл отзеркаливал себя и девочку и лучи ненасытного солнца, и тень. Очаровательная голубая сталь тонких и нежных пальцев, жесткие непокорные струны волос, матовая кожа, большущие грустные металлические глаза…
Только что, выстукивая ритм незатейливой песенки, она обнаружила что влюблена – всерьез, впервые, навсегда. Сквозь отверстие в потолке влетает бабочка и трепещет красками по стенам, потолку, полу. Девочка увлеченно наблюдает за созданием из цветочной пыльцы, пытаясь представить себе запах цветов.
Металлическое сердце громко стучало, шелестели крылья бабочки, солнце неистово играло зайчиками на щеках девочки из голубой стали. Проползающая туча накрывает мокрой ладонью землю, капельки застучали по полу, бабочка, сложив крылья, присела на ладонь, теплую от слез, теплую от счастья, от невыразимых чувств…
Девочка из голубой стали плачет металлическими слезами. Они звонко падают на гладкую поверхность пола, звонко подпрыгивают, скачут, кувыркаются и исчезают, лопаются на сотни крошечных осколков, тают и комната принимает их, убаюкивает в себе, освобождает. Девочка глотает металлические слезы. Из носика капают металлические сопли, на грудь, скатываются по животу, исчезают. Она жалеет, что бабочка улетела, что не осталась с ней, что она теперь одна. Что бабочка теперь стала частью воспоминаний комнаты. Девочка молчит.
Огромный зал пуст, кое-где поверхность металла покрыта символами, знаками, смешными закорючками и рожицами детей, скорее всего. Иногда кажется, будто комната живет своей собственной жизнью, не обращая внимания на девочку, на солнце и дождь, на темноту, отражая собственные сны, или мечты бабочки, или мечты девочки. Иногда комната забывается и перестает отражать что-либо, даже себя – и тогда ее поверхность становится непроглядным мраком, таким черным, что даже отверстие в потолке не способно развеять эту приятную тоску, манящую близость неизвестного. Девочка из голубой стали любила такие моменты больше всего. Они напоминали ей о чем-то очень смутном и далеком, но каждый раз знакомом по-новому…
Однажды металлическая девочка сочинила сказку про себя. Она называется «Металлическая хандра».
Просыпаюсь. Не открывая глаз чувствую, что лучше не открывать. Засыпаю…
Собираюсь снова проснуться. Не просыпаясь, чувствую, что лучше не просыпаться…
Собираюсь никогда не просыпаться во сне. Не просыпаюсь. Не сплю. Не засыпаю.
Засыпаю. Не думаю, что проснусь. Не думаю, что смогу еще раз заснуть. Не понимая зачем, не просыпаюсь, не засыпаю. Не сплю неизвестно сколько. А что я знаю?
Я нахожу во сне себя. Во сне я не сплю, смотрю внимательными глазами на стену. В ней дырка, выбит кусок металлического монолита, монокристалла. В проломе виден пригорок, поросший дубами, лиственницами, эвкалиптами, секвойями, соснами, липами, баобабами, низкорослым кустарником, его у подножия омывает холоднющими водами быстрая речушка, за пригорок, теряясь в своеобразной и трепещущей листве, прячется огромное солнце, картина оживает и тянется ко мне…
Я не сплю, когда я сплю. Не просыпаясь засыпаю, и просыпаясь, чувствую, что лучше не просыпаться. Длинные чулки розового цвета, дымящийся наган, плетка из телячьей кожи, намотанная на запястье, открытое настежь в бесконечную закатную степь окно, шуршащий испуганный шелковый занавес етсетера етсетера етсетера…
Засыпая, я превращаюсь в металлическую хандру, она идет за мной с клюкой из вишневого дерева, ненасытная палочка стучит по полированному титану, дребезжит платиновый медальон, постукивает по твердому сухому дереву. Хандрит мелким дождем из рубиновых камешков. Засыпаю.
Ажурный берег, аккордеон и еще раз аккордеон, два голоса, две судьбы, две песни, однотекущие, пламенные. Не стой на месте. Беги. Бегу. Бегу. Выбегает подвыбегавший из подвыбегалова, да как подвыподбежит!
Я нахожу во сне себя. Смотрю себе в глаза удивленно, чувствую, что это странно, видеть, как я не сплю во сне.
На этот раз цветы расцветают. Я смотрю на вазон фиолетового цвета и на цветы фиолетового цвета.
Я просыпаюсь.
Металлической девочке кажется, что она одна в мире. Больше никого нет, только комната, бабочка, небо, солнце, луна, дождь, облака и она. А те образы, что происходят из комнаты, когда она отражает свои сказки - фантазия. Девочка выдумала фантазию, фантазия выдумала комнату, комната нафантазировала себе выдумку и девочку.
А однажды прилетел голубь. Стальная ручка со стальными пальчиками дрожат от возбуждения. Голубь воркочет, недоверчиво поворачивает аккуратной головкой из стороны в сторону. Его правый глаз видит отражение левого глаза на стене справа, а левый глаз видит отражение правого слева. И непонятная металлическая девочка, молекулярный силуэт ассиметричного сознания.
Металлические пальчики барабанили нервно по поверхности металлического тела, отскакивая, прижимаясь испуганно, наигранно безразлично зависая в нескольких миллиметрах над поверхностью, небрежно прикасаясь, стремясь тут же вернуться обратно. Как круговорот образов на стенах металлической комнаты.
Надоедливая тень, прилизывая отполированный до блеска пол, крадется к ногам, берет в плен пальцы и ступни, гладит их и баюкает, крадется выше, к коленям, к замерзшим, голым и безнадежно потерянным во времени, в нерастраченной нежности, в силе, в цветах-ромашках. Крадется выше, стирает различия, связывает шелковым шнуром, будоражит фантазию, будоражит фантазию, будоражит фантазию…
Металлической девочке снится, что она - это комната, в которой сидит металлическая девочка из голубой стали, что плачет металлическими слезами. Комната с аккуратным шестиугольным отверстием в потолке, через которое видно небо. Грубая аналогия, неуютное гнездо без мамы-птицы, без привычного тепла, без привычных радостей и печалей. Насыщенная субстанция, наполненная всеми оттенками радуги, срывается с губ и парит в невесомости понимания, завлекая в утонченную игру красок небо, и белое солнце, и отражения на стенах, наливается уверенностью с каждым выдохом, наслаждается неожиданной свободой, согласием и нерасторжимостью с началом. Девочку из голубой стали зовут Майя. Имя неслучайное, закономерное и беспричинное. Чистая абстракция, нелепая задумка природы. Молекулярный силуэт любви.
На теплом полу из отполированного до блеска титана сидит металлическая девочка, увлеченно пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами…
А как бы ей захотелось закончить эту историю?
Как тебе хочется продолжить эту историю? |
