Варшава – очень старый город, который заблудился между средневековьем и сегодняшним днём. Здесь неторопливые тихие улочки вливаются в большие проспекты, а между величественными зданиями из стекла и стали стоят жилые дома из камня и дерева, с остроконечными крышами. Здесь всё дышит благородной старостью, и даже модерновые строения не могут заглушить этот древний дух.
Небольшой дом на улице Маршляковска пережил на своём веку многое: между камнями нарос мох, дерево, которым отделано строение, потемнело от времени. Крыша, некогда ярко красная, давным-давно выцвела до серо-розового цвета. Дом выглядит древним до ветхости, и одновременно жилым, чем-то неуловимо напоминая старинную шкатулку с секретом, заставляя случайных прохожих, мимолётно задуматься: что скрывается за наглухо закрытыми окнами?
Летом напротив этого дома открывается кафе. Белые столики, и зонтики над ними, и неизменные плетёные кресла, на которых очень приятно развалиться, лениво потягивая кофе. А ещё там пекут замечательные булочки, которые тают во рту, но, как ни странно, быстро избавляют от голода.
Кое-кто из тех, кто часто завтракает в этом кафе, обращает внимание на то, что каждое утро, в одно и то же время вертикальные жалюзи, закрывающие окна в старом доме напротив, чуть расступаются, и оттуда выглядывает какой-то человек. Практически сразу он прячется обратно, и жалюзи, покачавшись ещё некоторое время, успокаиваются до следующего раза.
И так – каждый день, ровно в десять часов утра.
...
Цифры на табло часов меняются с 8.59 на 9.00, и начинает играть весёлая музыка. Человек открывает глаза, садится и зевает. Некоторое время он растирает лицо ладонями, а потом рывком встаёт с кровати. Обычный день, как и тысячи таких же в прошлом, как и тысячи аналогичных в будущем. Десять шагов до ванной комнаты. Удовлетворение потребностей организма и душ. Человек трёт кожу жёсткой щёткой, не пропуская ни одного сантиметра тела. Увлажняющий кожу гель для душа покрывает его мыльным комбинезоном. Тугие струи воды разбиваются о его лицо. Когда пена смыта, в ход идёт укрепляющий шампунь против перхоти, хотя перхотью этот человек никогда не страдал. Вода стекает в сливное отверстие, закручиваясь в маленький водоворот. Одноразовое полотенце отправляется в герметичный мусоросжигатель – новое веяние техники. Человек смотрит в слегка запотевшее зеркало. Там отражается бледное лицо с узкими, привыкшими сжиматься в тонкую полоску, губами. Короткая причёска, практически отсутствующие брови и ресницы и яркие голубые глаза.
Ещё в зеркале отражается табличка, висящая на стене. Через стекло не разобрать, что там написано, слишком мелкий шрифт. А вот если подойти поближе, можно различить слова: "Аматофобия - навязчивый страх, боязнь пыли. Состав домашней пыли: эпидермис (слущённые частички поверхностных слоёв кожи) человека и животных, в том числе грызунов, споры микроскопических плесневых и дрожжевых грибов, аллергены тараканов и клещей домашней пыли (частички хитинового панциря и продукты жизнедеятельности)".
Человек отрывается от созерцания своего отражения и возвращается в спальню. Там он комкает постельное бельё и бросает в мусоросжигатель, двойник того, что находится в ванной (точно такие же стоят и в остальных комнатах). Синтетика плохо горит и оставляет после себя обугленные, бесформенные клочки ткани, которые немедленно втягиваются в вытяжное отверстие. Раз в месяц наполненные мешки мусоросборника меняются уборщиками на новые.
Человек протирает кровать, обитую кожей, влажной тряпкой, которая отправляется вслед за постельным бельём. Затем он идёт в гостиную. Проходя в дверь, он оборачивается на миг, чтобы взглянуть на часы. Без одной минуты десять. Он входит в гостиную и выглядывает между полосок вертикальных жалюзи на улицу.
Там весёлый ветерок гоняет стайку листьев, налетевших за ночь с деревьев, растущих вдоль улицы. Дворник пытается согнать пыль и мусор в кучку, но ветер имеет на этот счёт своё мнение и, забавляясь, уносит кепку работника метлы и совка на дорогу. Пока уборщик пытается поймать свой головной убор – ветер разваливает груду мусора и опять начинает играть с листьями.
Человека передёргивает от вида летающей пыли, и он отстраняется от окна. Минуту стоит, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, а потом направляется на кухню. Проходя мимо журнального столика из лакированного дерева, он слегка касается поверхности, проводя пальцами по столешнице. Потом поднимает пальцы к лицу и внимательно изучает их. Они идеально чистые, с коротко стриженными ухоженными ногтями, но его это не удовлетворяет. Из пластиковой тубы извлекается влажная салфетка. Столик протирается полностью – включая прямые, без всяких излишеств и украшений, ножки и нижнюю сторону столешницы. Под весёлый огонёк сгорающей салфетки, мужчина всё-таки входит в кухню.
Кухня – воплощённая мечта хорошей хозяйки. Она вся буквально звенит чистотой и сверкает полированным белым пластиком и хромом. Человек недовольно морщится и очередной салфеткой стирает с холодильника видимое только ему пятнышко пыли. Потом открывает его, и на свет извлекаются герметичные жестяные банки с консервированными продуктами. Наступило время завтрака.
После того, как завтрак закончен, банки скрылись в чреве измельчителя, стол протёрт, мужчина возвращается обратно в гостиную. По дороге он придирчиво проверяет электроприборы, установленные повсюду: увлажнители воздуха, мусоросжигатели и измельчители, воздушные фильтры с ионизаторами и кондиционеры. Протирает салфетками стены, покрытые пластиковыми панелями, осматривает натяжные потолки, изготовленные из пылеотталкивающего полиэстера.
В гостиной, как и везде в доме – кафельный пол и пластиковые стены. Из дерева – только старый комод и журнальный столик. Их лакированные, начищенные до блеска поверхности отражают ровный свет люминесцентных ламп. Мебель обита кожей, и тихо поскрипывает, когда хозяин нарушает её покой.
Человек вздыхает, наполняя лёгкие отфильтрованным воздухом, в котором нет и не может быть запахов, и берётся за тряпку. Аккуратно, не упуская складок и углов, он начинает протирать мебель и стены. Потом, сжав зубы, берётся за пылесос с водяным фильтром, и начинает, квадрат за квадратом, пылесосить пол.
...
Именно с пылесоса всё и началось. Двадцать лет назад, когда он жил с родителями, в их доме.
Это был очень большой дом, со множеством комнат. Его семья могла позволить себе такую роскошь, поскольку отец, удачно сыграв на бирже, обеспечил им безбедное существование, а вложив бумаги в развивающуюся корпорацию – обеспечил такое же будущее и своему сыну. У них была армия прислуги и мальчик любил наблюдать, как они работают.
Тем весенним днём, он валялся на диване и смотрел, как уборщица пылесосит дорогой персидский ковёр. Через некоторое время она остановилась, поскольку пылесборник заполнился, и пошла за новым мешком. Ребёнок подбежал к пылесосу и открыл крышку. Дрожащими от волнения руками он достал мешок с пылью и заглянул в него. Там была серая сухая порошкообразная масса. Он набрал немного на палец и растёр – ему понравилось это почти невесомое прикосновение. Послышались торопливые шаги уборщицы, и он, торопясь, начал запихивать пакет обратно в пылесос. Почему он так сделал – впоследствии и сам не мог объяснить, но почему-то, ему стало стыдно за то, что он копается в грязи. Пакет упирался и не хотел вставать на место. Тогда мальчик надавил на него сильнее, и пыль устремилась вверх серым вихрем.
Когда в комнату вбежала уборщица, пакет выпал из её рук. На полу, рядом с пылесосом, катался, задыхаясь, хозяйский сын. В воздухе носилось густое облако пыли и мусора.
Тогда его откачали. Десять дней он пролежал в больнице, пока ему чистили дыхательные пути. С того дня ему было неприятно наблюдать за убирающей прислугой.
Через пять лет после этого происшествия, произошло извержение вулкана Реднебт на Аляске. Самолёт, на котором летели родители мальчика, попал в пылевое облако и потерпел крушение. Выживших не оказалось.
Нелюбовь парня к пыли, во всех её проявлениях, переросла в фобию, которую не смогли вылечить никакие психологи и психиатры. Он продал дом родителей, и приобрёл другой, отделанный по спец заказу. Он перестал выходить на улицу, заказывая всё, что ему было необходимо, по интернету или телефону.
...
Когда он закончил уборку, часы уже показывали четверть пятого. Ещё раз окинув взглядом проделанную работу, он содрогнулся: в дальнем углу прихожей лежал комок пыли, слегка покачивающийся от работающего рядом кондиционера. Подавив тошноту и головокружение, человек взял пылесос и уничтожил раздражающую кучку. Вздохнув спокойнее, он поставил технику на место и прошёл в гостиную.
Подойдя к комоду, он аккуратно отлепил клейкую ленту закрывающую щели между дверцами и достал книжку. После этого он вернул ленту на место и, взяв книгу, уселся в кресло. Кресло жалобно скрипнуло, принимая его вес.
Книга, как и все остальные, покоящиеся на полках, представляла собой кожаный переплёт с металлическими уголками и ламинированные страницы, обработанные антистатиком. Он погрузился в изучение очередной научной статьи. Нашёл место в статье, на котором остановился в прошлый раз, он прочёл:
"Пыль есть везде. Даже в плотно запертой квартире с закрытыми окнами, где никто не живет, за две недели на квадратном сантиметре пола и горизонтальных поверхностях мебели набралось около 12 тысяч пылевых частиц. Все это говорит о том, что, во-первых, имеющиеся в воздухе пылинки оседают очень медленно, и, во-вторых, что даже плотно закрытые окна и двери не представляют собой непроницаемого препятствия для пыли."
Он отвлёкся от книги и взглянул на жалюзи, закрывающие окно. За ними находился пластиковый стеклопакет с усиленной герметизацией, который не пропускал не только ни пылинки, но даже воздух.
Вдруг он вздрогнул: на одной из лент жалюзи раскачивался комочек пыли. Точно такой же, какой он не так давно запылесосил. Схватив ручной пылесос, он быстро избавился от очередного раздражителя. Сердце гулко билось, и он не мог спокойно читать статью.
Поставив книгу на место, он пошёл в спальню. На белой коже кровати как будто спал очередной пылевой комок. Превозмогая рвотные позывы, человек схватил несколько салфеток и, подцепив ими этот шарик пыли, бросил всё в мусоросжигатель. Глядя на пляшущее пламя он немного успокоился. Достал из шкафа герметичный пакет с постельным бельём и расстелил его на кровать. Выключил свет и некоторое время лежал с открытыми глазами успокаивая окончательно сердце и дыхание. Потом он заснул.
Странная паника поселилась в его сердце. Какой-то нехороший сон, или просто нервный осадок от прошедшего дня заставил его проснуться в холодном поту. Он резко сел на кровати и включил свет. Белые стены казались размытыми, а пол и вовсе серым. Не веря своим глазам, он коснулся пальцами пола и поднял руку к лицу. Его начала бить мелкая дрожь, пот чуть ли не хлестал с него. Всю квартиру покрывал полусантиметровый слой пыли. Мусоросжигатели во всех комнатах мерно гудели, сжигая сыпавшуюся в них пыль.
Дико закричав, он кинулся в ванную комнату. Рывком включив свет, немного расслабился – ванная была чистая, и ничто не напоминало о том кошмаре, что творился в остальных помещениях. Вспомнив о других комнатах, он снова вздрогнул и, торопливо раздевшись, зашёл в душевую кабину. Дрожащими руками повернул краны, и его вопль сотряс дом ещё раз. Из дырочек душа струилась почти невесомая пыль, покрывая его голову и плечи равномерным серым налётом.
Пару раз ударившись о дверь душевой кабины, он наконец совладал с руками и открыл её. За его спиной пыль мерно продолжала сыпаться, и небольшими кучками стекать в сливное отверстие. Он метнулся к раковине и торопливо отвернул краны. Из крана, поднимая фонтанчики, устремился равномерный поток всё той же серой массы. Закрыв глаза руками, он выбежал из ванной комнаты, пытаясь на ощупь найти тубу с влажными салфетками, чтобы хоть как-то очиститься. Ноги его, казалось, ступали по ковру, которого отродясь в этом доме не было и быть не могло. Каждое прикосновение к мягкой и податливой подстилке вызывало у него уже только скулёж через намертво стиснутые губы.
Наконец, нащупав пластик тубы с салфетками, он отнял одну руку от лица, не открывая глаз. На ощупь открыв тубу, он попытался достать салфетку, но его пальцы погрузились в мягкий порошок, который мог быть только одним. Пыль.
...
Первыми забеспокоились постоянные посетители кафе напротив. Они уже привыкли сверять часы по странному жильцу, однако, вот уже неделю он не появлялся в окне.
Затем и мусорщики, меняющие пакеты у странного дома, сообщили о странностях своему начальству – на удивление, пакеты оставались пустыми которую неделю. Начальство мусорщиков оставило эту информацию без внимания – мало ли, какие могут быть причины у богатого чудака. Потом отсутствие заказов в течение месяца обеспокоило поставщиков еды и белья. Они пытались связаться по интернету и телефону, но никто не отвечал.
Ответом на стук в дверь дома было мёртвое молчание.
Только тогда, наконец, решили озадачить этим делом полицию и выяснить, что произошло с жильцом дома по улице Маршляковска.
Когда вскрыли дверь, собралась большая толпа. Всем было интересно заглянуть в загадочный дом. Полиция обнаружила тело мужчины, который лежал обнажённым посередине гостиной. Он был мёртв. Когда медики уже увезли тело, пара полицейских уселась за один из столиков кафе.
- Странный всё-таки человек…
- Ага. Врачи сказали, что он был здоров, как бык, и от чего умер – неясно.
- Я так думаю, что он свихнулся. Ты видел эту квартиру? Там же стерильная чистота, ни пылинки... |
