Высек кремнем огонь.
Вдруг в глубине колодца
Лягушка отозвалась.
Бусон
Сегодня день рождения композитора Леонида Аркадьевича Десятникова. Мне хочется поздравить его и побеседовать о его музыке. В дни фестиваля, посвящённого юбилею Леонида Аркадьевича, я была на вечерах его музыки. Камерная музыка в исполнении ярких музыкантов производит неизгладимое впечатление. Но новая опера «Дети Розенталя» меня просто потрясла! Как и почему это происходит? Мне захотелось во всём разобраться, но это оказалось не так просто и заняло больше времени, чем предполагалось. Никак не удавалось ухватить эту неуловимо ускользающую невидимую реальность и найти ключ к интересному, но сложному музыкальному материалу. И лишь теперь, как герой «Зеркала» А. Тарковского, « я могу говорить».
Музыка Леонида Десятникова производит незабываемое впечатление. С первых же звуков она поражает своей необычностью и своеобразием. Кажется, что общаешься с учёным, чей аналитический ум ищет ёмкую формулу для передачи огромного объёма информации. Но вместе с тем совершенно незаметно, как в «Магните» О.Уальда, сильное эмоциональное воздействие приводит к ошеломляющему потрясению. Меня «омизонеизмело», как сказал бы И. Северянин. Уникальность музыки Десятникова в том, что она притягивает к себе вновь и вновь, оставляя что- то загадочно недосказанным.
О каждом сочинении хочется говорить отдельно, потому что каждое оригинально по-своему. Каждое имеет свою неповторимую совершенную форму, яркий эмоциональный образ, выразительную мелодию и своеобразный гармонический язык. В музыке Десятникова сочетаются утончённое изящество и огромная сила. При этом интеллект и эмоции, сердце и разум, как Ростральные колонны, гармонично уравновешивают друг друга. Но для всего творчества Леонида Аркадьевича характерно одно замечательное свойство: оно излучает искренность, оно правдиво, как исповедь. Вот эта доверительность, это желание поделиться своими мыслями и чувствами, это обращение не ко всем, а к каждому и вызывает в ответ ураган эмоций.
Например, « Утро»- это маленький шедевр. Этот хорал- молитва о любви. Воспоминания о прошлом, размышления о настоящем, мечты о будущем. Совершенно новый смелый гармонический язык с парящими над землёй аккордами наполняет пространство возвышенными чувствами.Через десять лет хорал в «Мухе» начинается с трагичнейшего аккорда! Это скорбное раздумье о безвозвратно ушедшем времени.
Восхищает верность идеалам! Уже в «Бедной Лизе» видна рука мастера. Как бабочка в коконе, как в бутоне цветок, здесь на удивление зрело определены все приоритеты творчества. Интонации из «Бедной Лизы» слышны в «Москве» и в «Возвращении». Кульминация «Возвращения» сделана совершеннее, чем в «Бедной Лизе», но ощущение, что всё разрушается и земля уходит из-под ног, по силе эмоциональности одинаково. У сложившегося мастера эмоциональное нагнетание можно принять за художественный приём, но откуда же взяться мастерству в одном из первых сочинений?
Сколько маленьких открытий, выполняющих большую задачу! Удар грома в «Бедной Лизе» благодаря фермате и завораживающему звучанию обертонов превращается в предсказание трагической судьбы. Или слёзы Лизы превращаются в стук сердца, а в конце оперы - в застывшие сигналы кардиографа. А в «Подмосковных вечерах» удары сердца совпадают с ударами часов, ставшими символом времени.
Музыка Десятникова непредсказуемо изменчива, как зигзаг молнии. Но это не стремление к внешним эффектам. Всё подчинено важной смысловой задаче.
В цикле «Любовь и жизнь поэта» семь песен, как семь красок, семь жемчужин, которые объединены одной идеей. Но первая резко отличается от всех. Это образ художника, увлечённого своим трудом. Самое жизнерадостное сочинение в творчестве композитора. Проигрыш как бурлящий поток, как алмазная россыпь брызг, как взметнувшаяся радуга над землёй! Это образ гармонии в душе поэта, восхищённого красотой мира. Но толпа непрошенных гостей, наполненная предрассудками и чужими идеями, идущая по пути, указанному умело направляющей рукой, растерзала нежную душу поэта. С застывшим взглядом, как в ступоре, он остаётся в одиночестве. Это очень трогательно удалось передать А. Ратманскому в «Вываливающихся старухах». Но нет, душа жива! На ней корка льда, панцирем сковавшая живое трепетное сердце. Под первыми тёплыми лучами солнца эти застывшие слёзы растают, горячая кровь разбежится до самых заветных уголков и вновь наступит время цветения. И позднецвет прекрасен не меньше крокуса! Этот прекрасный образ снова возникает спустя много лет в короткой теме увертюры оперы «Дети Розенталя». Сверкающая, искрящаяся мелодия - это замечательный музыкальный автопортрет Леонида Десятникова!
Его музыка будит воображение. Так и просится к постановке сюита из аранжировок танго Пьяццоллы с ее современным языком и яркими свежими мелодичными темами. «Счастье моё» - это встроенный мини-сюжет. Драма расцветающей, но не расцвёвшей любви. А «Колокольчики», как её продолжение, но с более обнадёживающим окончанием. Без карменовской «Хабанеры» и вместо изломанного каданса на сплошных диссонансах «Ave Maria» Баха-Гуно. Юноша на скамейке в сквере в ожидании встречи с девушкой, которая опаздывает. Сквозь жёлтые листья проглядывают лучи солнца. Он беспокоится, но напрасно. Она придёт.
Как, на каком языке говорит композитор? Его язык доступен для понимания всем. В этом его гениальность. Этот язык прост, ясен, чёток и современен. Это не М. Пруст, у которого абзац в полстраницы состоит из одного предложения. Для Леонида Аркадьевича не составляет труда найти нужный материал в окружающем мире, отшлифовать и использовать в своём творчестве. Как говорит И. А. Крылов в «Каибе», «чем грубее и несовершеннее отломок, тем более славы и искусства дать ему нежный вид». Но композитор нас явно щадит. Если бы он проявил всю свою мощь и обратился к нам на языке Вагнера, то нетрудно представить, что уже никакие сапоги-скороходы не смогли бы помочь добраться до глубины его смысла.
А использование цитат и отсылок к различным музыкальным эпохам и литературным образам - это форма общения, помогающая развить или противопоставить свою мысль, так как за цитатой, известной слушателю, стоит целый блок понятий, представлений и образов. Вот тут можно споткнуться. А то и упасть. Чтоб цитата была известной, нужно соответствовать его уровню эрудиции.
Мелодия легко воспринимается благодаря своей естественности, которая достигается выверенностью и убедительностью интонаций. Кажется, будто ювелир рассматривает камень перед обработкой, поворачивая его в разные стороны и думая, что из него можно сделать. Умеренный темп в ритме неторопливого шага, удобный для исполнения регистр, интонации, соответствующие разговорной речи, независимо оттого, архаический ли это язык Н. Карамзина, неправильности М. Рильке или совмещение несовместимого в текстах обэриутов, способствуют тесному контакту, сближению и взаимопроникновению слушателя и музыки. А какая непринуждённость стиля в «Ноктюрне» из «Мании Жизели»! Кажется, что слушаешь импровизацию.
Музыка Десятникова обладает удивительным свойством. Чудесная лирическая фортепианная пьеса, созвучная со стихами С. Надсона, (она почему-то названа «Кащеем»), в переложении для органа открывает в себе глубокий философский смысл.
Но есть в музыке Леонида Десятникова одна характерная особенность, которая мне особенно нравится. Всегда чувствуется присутствие автора. Это его комментарий. Он заставляет не только острее почувствовать, но и задуматься над происходящим. В нём чёткая характеристика событий и позиция автора. Контраст между простой, искренней, даже наивной мелодией и сложным гармоническим языком сопровождения при разреженной фактуре, в которой отбирается только необходимое и достаточное для подтверждения мысли и развития образа и нет ничего случайного, создаёт напряженность, несущую большую эмоциональную и интеллектуальную нагрузку. Всё выверено и наполнено смыслом, присутствие каждого звука оправдано.
И вот тут мне хочется пропеть гимн секунде. Вот это находка! Находка бесподобная, очаровательная, изысканная! Это фишка Десятникова. Она-то и придаёт музыке Десятникова интеллектуализм! О, эта секунда! Эта вечная грусть! Чаще мелодическая малая в миноре на шестой ступени и гармоническая большая. Использование секунды как яркого выразительного средства не ново. Но я не могла найти что-нибудь подобное этой секунде. Это секунда, как улыбка уголком рта, как понимающий взгляд двоих людей, на каком бы расстоянии они не находились. Короткий точный укол в сердце, мёртвая хватка льва, мощными когтями раздирающая душу, и ты еле дышишь, ты умираешь, пока слышишь её. Как щемит сердце, так и хочется, чтобы этот миг не наступил, но неотвратимо приходит время, и она звучит.
Она всё время разная. В «Бедной Лизе» это сочувствие тени, бессильной помочь, но изо всех сил бережно и заботливо пытающейся предостеречь Лизу, когда она увлечённо мечтает. В «Подмосковных вечерах» часы как бы перечат Кате. В «Закате» это ироничная насмешка. В «Москве» это отчаяние предвидевшего, вместе с другими переживающего трагедию распада. В «Детях Розенталя» есть тема золотого хода в стиле марша энтузиастов - строителей великих строек, которая сначала звучит гордо и уверенно, но превращается в пыль от одного прикосновения этой секунды. Это уже отстранённый взгляд издалека. Шутя говорить о серьёзном - это ли не верх совершенства! Действительно, сказано минимальными средствами. Куда уж меньше! Как утончённо! Как изящно! Как гениально просто!
Есть у Леонида Аркадьевича вид комментария ещё более обобщающего. Изумительный распев в форме канона как рисунок средневековой вязи, как льющаяся вода… Его можно слушать бесконечно! Это эпиграф к «Москве», а сам фильм становится иллюстрацией к музыке.
Но самым глубоким обобщением, на мой взгляд, является плач в опере «Дети Розенталя». Это всеохватывающий комментарий мирового уровня. Вот тут воображение вырывается из-под влияния разума! Вот пик, вот вершина искусства! Вот где море неконтролируемых эмоций! Слушая эту музыку, невольно задумываешься, а что же чувствует композитор, ни на минуту с ней не расстающийся, если даже после единственного прослушивания потрясающее впечатление не оставляет долгое время!
Почему же после музыки Леонида Аркадьевича возникает ощущение, будто выползаешь из-под обломков, придавленный бетонной плитой? Мужественная независимость и деликатная ненавязчивость – кредо музыки Десятников. И об этом заявлено очень давно. Как истинный художник он стоит на ступеньку выше и видит на шаг дальше. Он творит даже в самые трагические минуты жизни, а поэтому мы слышим его горестные песни. Ещё в 1985 году среди сверкающего веселья и ребячливой шутливости «Отзвуков театра» и «Альбома для Айлики», созданных молодым человеком, вдруг неожиданно возникает «Тоска по родине» Её герой до слёз поражает своей смелостью, суровостью и простотой. Будто высказывание не юноши, а умудрённого жизнью человека. «Марш в одиночку». Одноголосная мелодия внизу, как бы оторванная от аккомпанемента, которому будто не хватает сил быть наравне с темой, соответствовать ей. По-прежнему вокруг постоянство безделья и грязи.
Нелёгкая работа - преодоление инерции. Нужен титанический труд, чтобы избавиться от мусора в голове. Не каждый захочет настолько быть требовательным к себе, и не всякий, кто захочет, сможет это сделать. Не каждый сможет выдержать всего лишь иронично- скептический, недоверчиво - испытывающий взгляд, от которого можно начать сомневаться даже в собственном существовании и от чрезмерной правдивости разрушить в себе самое святое. Но герой выбирает свой трудный путь. Всего лишь путь Homo sapiens, путь человека, но разумного. Как просто и как сложно. Просто понять и сложно выполнить.
Где же брать силы? В себе. В бескомпромиссной ответственности перед собой. В этой постоянной внутренней борьбе света и тьмы, как игры белых и чёрных клавиш и состоит «тернистый путь познания».
Герой ни от кого ничего не требует, но планка поднята так высоко, что дотянуться до неё трудно, а оставаться внизу не позволяет совесть. Остаётся одно - следовать этому пути. Вот о чём рассказала музыка Леонида Десятникова.!
Желание написать было давно, но останавливало то, что уже много сказано о музыке Леонида Аркадьевича. Однако непреодолимое желание высказать своё восхищение музыкой и благодарность за подаренные ею мгновения привели к возникновению этих строк. Но что эквилибристика ума по сравнению с теплотой сердца? Экзерсис. Разве объяснишь, где живёт душа! Поэтому я просто говорю: «Друзья! Слушайте музыку Десятникова! Всё в ней. И оно понятно без слов».
А я
от всего сердца и с большой радостью поздравляю Леонида Аркадьевича с днём рождения! Пусть исполнятся все его желания и появится много новой восхитительной музыки!
Лиза Усова. Одесса. 16 октября 2008 |
Правила
| +2 | Шедевр! Одно из лучшего здесь! |
| +1 | Понравилось |
| +0.5 | Что-то есть |
| 0 | Никак |
| -0.5 | Хуже чем никак |
| -1 | Отстой |
| -2 | Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза! |
|
Средняя оценка крео:
Проголосовавших: 5
! Голосование доступно только авторизованным пользователям |
|
|
