Мой сосед Ильич воевал в Анголе. Там ему прострелили черепушку, из-за этого у него частенько случались обмороки и дикие приступы мигрени. Он жил один в трехкомнатной «хрущевке», получал приличную пенсию, подрабатывал охранником, и часто приглашал меня к себе на пару рюмок.
- Знаешь, - сказал он как-то. – Я люблю большие титьки. Такие, знаешь, огромные арбузы, чтобы нельзя было даже толком ухватиться…
- Дело хорошее, - сказал я.
Прошло некоторое время. Ильич хватил несколько рюмок, заметно окосел и говорит:
- Мне нужна ёбля! Понимаешь? По утрам я могу спокойно двигать стояком мебель. Я уже четыре месяца никого не драл. Мне нужна баба с гигантскими сиськами и здоровенным прицепом. У тебя нет на примете какой-нибудь бабенции?
- Вообще-то есть, - ответил я. – Она довольно симпатичная, и, насколько я знаю, любит трахаться. К тому же, отлично работает на отсосе.
- О, черт! – дернулся Ильич. – Я уже влюбился! Беги звонить немедленно.
- Погоди. Есть один маленький нюанс. Видишь ли, у неё нет правой ноги. Вместо ноги у неё протез.
- Плевать на ногу! Я готов уже ебать бездомных собак.
Я позвонил этой бабе (её звали Ира) и сказал, что с ней мечтает познакомиться молодой офицер.
- Ты сказал ему про ногу? – спросила Ира.
- Ему до этого нет дела – ответил я.
- Хорошо. Я выезжаю. Только купите коньяк. Слушай, а он ничего внешне?
- Вылитый Ален Делон – ответил я.
На самом деле Ильич был больше похож на пожилого Бельмондо, но это не имело значения. После случая с ногой, Ира растеряла всех своих поклонников, так что бывший комбат, пусть и пьяный в лоскуты, вполне для неё годился.
- Я волнуюсь, - сказал Ильич, ерзая. – Как пацан на первом свидании. Скажи мне, как она? Какая у неё пизда? А жопа? Ты её долбил в жопу?
- Понятия не имею. Я даже не видел её голой.
- Ты что, не натянул её ни разу?
- Нет. Она не совсем в моем вкусе, да и нога меня смущает.
- А откуда ты знаешь, что она сама не своя до ёбли?
- Блин! Да её передрали все мои друзья, знакомые и знакомые знакомых. Я уже тоже подумывал загнать ей шершавого, но тут случилась эта херня с ногой…
- В Анголе, - сказал Ильич – моему корешу оторвало голову шальным осколком. Это случилось во время обеда. Он как раз подносил ложку ко рту. Когда мы убрали тело, я вернулся и спокойно доел свою пайку. Так что нога для меня – не проблема.
Тут я вспомнил, что надо купить коньяк. Взяв у Ильича деньги, я сгонял в магазин, а когда вернулся, увидел, что он допил всю водку и сидит совсем уж кривой.
- Доложите по форме! – сказал Ильич, пуская слюну.
Такое случалось. Иногда по пьяни, ему снова начинали давить погоны.
- Купил коньячину и конфеты – сказал я.
- Конфеты? За каким хером конфеты? Я сладкое терпеть не могу!
- А Ира? Ей что, луком закусывать?
- Ира? – Ильич смотрел на меня мутными глазами. – Послушай, когда она войдет, выруби её и держи руки и сядь ей на голову…
- Угомонись, Ильич, так нельзя…
- Да? – сказал он удивленно.
Пока Ира ехала, Ильич успел немного проспаться. Когда она зашла в квартиру, он был уже вполне в приличной форме.
- А где офицер? – спросила она шепотом.
- Да вот же он – показал я на Ильича.
- Какой-то он помятый…
Потом она заметила коньяк, успокоилась и по-быстрому пристроилась у Ильича на коленях. Он, без лишних предисловий, схватил её за бюст и хорошенько помял.
- Отлично! Какой у тебя номер?
Она назвала номер своего телефона.
- Я про титьки, - уточнил Ильич.
- Четыре, - ответила она. – Но я надеюсь ещё вырасти.
Я решил им не мешать и вернулся к себе в квартиру. Около часа я занимался всякой херней – смотрел телевизор, кормил кошек, читал какую-то уёбищную книжку. Затем стало совсем скучно, и я пошел проверить, как идут дела у героя спецназа и колченогой нимфоманки.
Ильич сидел всё там же, только теперь со спущенными штанами. Ира, отклячив протез, пыталась обработать его вялый инструмент. Оба сопели. Оба потели. У обоих ничего не получалось.
- Блядская контузия! – заорал вдруг Ильич.
Ира заработала активнее. Он жалобно смотрел на её прыгающий затылок. Потом сказал:
- Суки, америкашки, встретили нас с базуками… Два БМП в труху… Мой кореш Леха сгорел, как мотылёк… Меня в кювет отшвырнуло. Отлежался там, дополз к своим. Врач говорит… О-о-о, черт! Твою мать! Давай вот так!
Кажется, дела пошли на лад. Можно было возвращаться к себе, но я не мог отвести взгляд от её выставленного вверх зада. Иметь такое шикарное очко – все равно, что иметь талант гениального поэта. Такое дается только свыше.
Ильич вполне мог схватить наградной «Стечкин» и вкатить мне в живот очередь. Но терпеть я больше не мог. Я подошел к Ире и стянул с неё джинсы. Она дернулась, но Ильич крепко схватил её за шею.
- Нет, нет… О, блядь на хуй! Давай, давай, не останавливайся. Умоляю! Если ты остановишься, клянусь, я пристрелю тебя!
Я стянул её штаны и трусы до самых щиколоток и на секунду замер. Её пластмассовая нога, будто оторванная у манекена, заставила меня похолодеть внутри.
- Чего ты ждешь, мудила?!– заорал Ильич.
Я немного смочил Иру слюной, хотя она в этом и не нуждалась, и крепко ей задвинул. Её тонкая спина вздрагивала, с каждым новым толчком, а по шикарным ягодицам разбегались мурашки. Похоже, с тех пор как она лишилась ноги, никто её не драл по-настоящему. Да и понарошку тоже. Несколько раз я из неё выскальзывал, но быстро возвращал своё хозяйство на место.
Ильич успел бурно, с повизгиванием, кончить, отвалиться, закурить и опрокинуть стопарь, а я все долбил и долбил её. Я держался за её пластмассовую штуковину, меняя темп, пыхтел, стонал, пытаясь себя завести, но ничего не получалось. Никакого намека на приближение оргазма. Мой шкворень был как кусок дерева. Ира успела кончить, и явно хотела передохнуть. Её голова болталась, а тело стало мягким. Она уже перестала стонать и явно ждала, когда я спущу. Куда там!
Всё дело было в её ноге. Эта пластмассовая кочерыжка, за которую я держался, напрочь отбила всякие эротические переживания и физическую чувствительность. Вот если бы она её, скажем, отстегнула и уселась на меня сверху, всё было бы по-другому, но я стеснялся сказать ей об этом. Да и сил у нас обоих не осталось.
В конце концов, она сама аккуратно с меня соскочила и тут же, согнувшись в три погибели, попыталась довести меня до финиша орально. Но через пять минут тяжело села на стул и накатила себе полный стакан. Сил у неё никаких не осталось.
Я кое-как застегнулся, закурил, плеснул себе коньяка.
- Всё, - сказала Ира. – Зайчик сдох! Если хочешь, завтра я тебя доделаю. Можешь приехать ко мне…
- Если завтра он приедет к тебе, я вас обоих пристрелю к собачьей матери – подал голос Ильич.
Ира поставила стакан и посмотрела на него очень внимательно.
Через несколько месяцев Ильич на ней женился. Я тоже женился, потом развелся, отсидел десять суток за мелкое хулиганство, написал роман, съездил в Москву… И больше мне нечего сказать. |
