Бывает, иногда охватит вдруг одна странная фантастическая придумка: а что, если бы Он жил, например, когда-нибудь прежде на Луне или Марсе. И Она никогда бы не знала его и не заподозрила бы даже о его существовании. Но где-то в глубине души своей знала, что именно Он нужен ей тут, на Земле, где угодно. И что могло бы произойти тут, на Земле, что не произошло на Луне или Марсе потому, что это могло произойти только на Земле. И если да, если то, что все же произошло где-то в неведомом Там, равнозначно тому, что могло бы произойти здесь, то…
То ведь тогда и обратно - от совершенного на Земле - пусть даже никто не видел и никто не знает о нем – не скрыться нигде, во всей бесконечной Вселенной. И потому любое наше желание и даже мысль имеет значение, отражаясь и в иных мирах.
И Она, задумавшись вдруг о том, что полюбила – во сне, конечно – и так размечалась, что не заметила, как уснула. И вот, перенесенная в мгновение ока через пространство, оказывается Она вдруг в неведомом Мире – как бы в двойнике нашей Вселенной. Ласковое изумрудное море тихо плещется о берег и Она, наконец, то видит Его…
Как Он очутился рядом непонятно. Может, тоже заснул вдруг, а может, попал в это край и вовсе случайно, увлеченно ослепленный светом своей Звезды, - во сне, конечно.
Она прекрасна и счастлива, как могут быть счастливы только дети в самые первые годы своей жизни на нашей Земле.
И вот, они понимают, наконец: перед ними иная Земля, но как бы и наша, но где Любовь еще не осквернена. И они живут в этом краю и долго не понимают, как можно оставаться на Земле.
Но какой-то человек, задумавшись вдруг о страшной, потому что недоступной его человеческому пониманию, тайне совести, застреливается, - во сне, конечно.
А они действительно жили какой-то влюбленностью друг в друга, недоступной его уму. И он дал им выбор. И они научились лгать, и они полюбили ложь, и они узнали красоту лжи. Они проснулись и стали разъединяться. Они стали злы, и чем злее они становились, тем больше говорили о Любви. Они сделались черствее, но только и твердили о Душе, а что бы ее сохранить – придумали Смерть. Они не жалели о случившемся: пусть мы лживы и злы, но зато теперь мы бессмертны.
Он сдался первым, Она молчала.
Она лишь благодарила его и молилась на него, как на Бога. Он умолял ее убить его, забыть о нем… Она оправдывала его. И тогда ни с чем не сравнимая Тоска пришла к ним, что они … проснулись…
И Он вспомнил все: свое «все равно» и эту девочку…
Нет! Для нее теперь – жизнь и жизнь! И проповеди. Да, теперь она пойдет проповедовать истину: люди могу быть счастливы и прекрасны, не потеряв способности жить на Земле.
13.03.2000 |
