Его голос стерт от сигар и вина,
Его лодка давно потерпела крушенье,
Он лет сто не видал ни единого сна,
И все чаще шалит кровяное давленье.
Он бы вышел из дома, да улица слишком светла,
Он живет в фонарей немигающих взглядах,
И, по клавишам слабой рукою стуча,
Твердит, как безумный: не надо, не надо!
Остервенело льется вода,
Течет по трубе водосточной,
Слепой королевой, что рядом спала,
Растоптан замок песочный.
Его ангелам глупым выбили зубы
Кулаком беззастенчивой правды,
В квартире его – пирамиды и кубы…
Но если бы это он мог изменить, все равно не стал бы. |
