Я осуждаю себя под забором,
Проклятой любви, да проломанным небом.
А под ногами умирают города,
С позором. Без чести. И почему то всегда по средам.
И каждую среду
Топчу я газоны.
Лечу, заплатив машинисту талоном;
С датой смерти.
С расшифровкой гормонов.
С покорным и низким,
Последним поклоном.
И мне те города танцы танцуют.
И мне те города ноги целуют.,
Сухие ветки под глазами
И сладкий черный снег во снах.
Но, мне приходится ругаться с теми городами,
Рождая и воспитывая
Обыденный
Животный
Страх.
Уже ни кто не скажет мне зачем,
Отсюда уплывают корабли,
Не взяв, не потушив за всеми света,
Да променяв все чувства на рубли.
Одна единственная жизнь!
Цивилизация по трупам не поплачет,
Среди цитроновых психоделических низин
Наш сатана решает - кто из нас богаче.
На диких вечеринках,
Все в тех же диких городах:
Читать и продавать стихи с запинкой,
В украденных в секондхэнде сапогах...
Неразрешимость бытия,
Змеёй треглавой, в животе,
Расположилась так, что никогда уже я,
Не вспомню и не возрадуюсь тебе.
Один - Один: Сыграла ночь против дождя,
Где я, - пиздодельным фараоном,
В забор воткнул остатки гвоздя,
Под гул тонувшего в моей душе
Любви парома.
И нет закона по утру;
Сомненья не помогут. Мистер...
Законы удовольствия и счастья
попрятали от нас
Прошлогодние
Осенние
Листья...
И мне те города,
На лбу, жестокой правдой написали.
Что нет меня,
Что я пропал.
Что всех кого любил безумно,
Легко и безвозвратно.
Навсегда меня потеряли.
май 2008 |
