Откровенность любовников в постели и откровенность политика в прямом эфире – понятия очень относительные и весьма непохожие. В постели можно рассказать любую самую-самую историю, которая будет уместной либо неуместной, но обязательно откровенной, кровной.
Постель не место для лжи, хотя именно ложь там очень часто и происходит – физическое обнажение правды тела не всегда предполагает обнажения психического тела правды. Хотя мы, как правило, верим в то, что делаем. Это голая история, без одежды, неприкрытая социальными одеялами, на кровати без банально-моральных простыней – отлично, тогда я расскажу тебе одну, если ты, конечно, не будешь против…
Пикантные подробности всегда вдвойне пикантней, когда вы играете. Вы знаете, что играете. Вы знаете, что про вас знают, что вы играете. Самое интересное теперь – доказать, что та правда, которую вы тщательно скрываете и есть правда, а та ложь, о которой вы никогда не поведаете даже себе в темной комнате – это ложь, которую и скрывать-то незачем. Дорогая, как я тебя обожаю…
Откровенность политика – это правда культурного ума, для которого существенно само противопоставление правды-лжи, все последствия оного, и вариации на тему потрепать языком. Логика общественных отношений, игра на чутких, но туповатых клавишах общественного мнения – те, для кого играют, знают, что для них играют и поют – в системах социальной маркировки поступков, личностных качеств, желаний и целей, способов и темпов победоносной самореализации – мы верим в то, что нам выгодно и удобно преподносят, и в то, что нас это действительно волнует и трогает. Если человек вам не верит, его необходимо убедить в том, что вы с ним искренни – и добиться от него признания наличия в его вселенной смыслов и значений ваших идеалов – «его-ваши», «мои-твои», «наши».
Вульгарная откровенность – орудие для выуживания полезнейшей информации, интимных историй топ сикрет. Рука руку моет – зуб за зуб, баш на баш, грязный лифчик на грязный лифчик. Получается как в истории про двух евреев, которые поспорили и съели по тарелке говна – «Слышишь, Зёма, тебе не кажется, шо мы на шару говна наелись?» Откровенные разговоры претендуют на истинность, но в итоге мы пишем и читаем друг другу чужие письма. Свои пошлы и банальны – искренность должна быть красивой и роковой. Как женщина. И такой же истеричной, как женщина. Особенно в доверительной беседе с глазу на глаз после энной рюмки. Особенно в ласковых шептаниях на ушко выпуская сигаретный дым и отдыхая после такого приятного секса. Откровенность очень сентиментальна и очень мнительна – это страшный наркотик. Потерять откровенность Другого – значит потерять свою собственную, ибо сокровенная история имеет смысл только в контексте своей передачи Другому, поэтому мы штампуем свои личные истории пачками, щедро раздавая их зазевавшимся на пороге нашего интимного обаяния и харизмы личного пространства благодарным слушателям. Шокирующая правда, которая вовсе не правда, как только сформулирована в слове. Секс – это правда без слов, правда тела и чувства, правда искреннего оргазма – в том случае, если вы хороши оба, ну хотя бы один, но даже так можно затрахать до смерти. Искренность может быть неискренней, последняя вероятна до тех пор, пока личность защищаема. Откровенные истории защищают самые основания бытия личности – утверждая ценность индивидуального впечатления в рассекреченном состоянии.
Если внимательно слушать многих людей и их многие откровенные истории, особенно учитывая факт доверительной беседы – «я доверяю тебе слушать про мои грязные носки, и с удовольствием понюха…послушаю про твои» - посвящения в сакрально-личностную сферу «моего» - все удовольствие начинает теряться в бесконечно-плаксивых подробностях несвежих носков, чем дальше и больше таких похожих историй ваши уши будут вынюхивать…
...Тогда вы начинаете самоустраняться, воздерживаться от собственного анализа вслух и дружеских советов, предпочитая зеркально отразить Другому его личный мир без искажений. Только в молчании и незаинтересованности зеркала может быть искренность, ибо оно отразит только то, что вы в уме ему уму покажете. Узнаете ли вы себя потом в этом отражении зависит только от вас и вашей искренней готовности воспринять себя любого.
Если вы не готовы к себе откровенному, то подобное от Другого тоже не попадает в сферу вашей неподготовленности, обнаруживая себя в рамках готового ума, морального и подкупаемого ответной искренностью.
Молчание ума, беззвучность слова несказанного – это предельная степень самооткровенности, и отправная точка для откровений Другого и откровений для Другого. Трезвая оценка отсутствия защищаемой личности, основанная на психофизическом ощущении единства энергии Вселенной, на чувстве собственной неважности, на ощущении целостности и полноты восприятия вне личностных культурообусловленных рамок дает повод для откровенности иного рода – искренность продиктована незаинтересованностью в результате, когда то, что вы даете вы даете от сердца, руководствуясь лишь принципом Любви.
Любовь не требует отдачи. Гармония, любовь, сила, намерение, свобода, воля, нирвана, абсолют, брахман, дао, бог – между этими такими различными словами нет никакой другой разницы, кроме как в количестве букв, звучании и способах достижения – все они ведут к Единому и Многому одновременно. |
