Ирония Судьбы 2
Ссуда на право распрощаться первыми
Смерть иноходца, как остаток от беглого Рая
Утопия! – говоришь. А вот, и нет. Ошибаешься! Я начну жить без тебя, а когда сойду с ума, то вернусь в шелестящий Зоопарк. Только лишь в нем одном: раз плюнул, и перестал быть человеком.
Осторожно, бабушка! Он очень похож на того сумасшедшего прохожего. Да. Да! Который громко смеется над своим отражением в чадящей коморке, который ненавидит всех москвичей, и, который чуть что, всегда готов утопится в нервном мраке Невы.
Говоришь: Невозможно!
А вот, и не правда. Еще как даже бывает! Начинает плыть всему назло (кто-то слева сказал: Как дерьмо!), а когда надоедает звереть, то возвращаются в ту самую Берлогу. Только лишь в ней одной, и можно понять того, кто пережил в себе полную Кастрацию.
Смотрите, чайки! Громовой скальпель и выкрики водолазов. Их воздух, сплошное электричество. Они прощаются с крыльями, на которых полным полно детских лиц. Вот, ваша Машенька. А это, наш Сашенька. Гляньте-ка! Они настоящие, как первородный снег. Пьют себе Фанту. Вкуснотищ-щще то какая!
Думаешь, что нет. Заверяю тебя: именно Да!
Смысла нет в середине. Если уж бежать, то непременно по краю. Ведь когда тебя калечат, то твое чувство весны втройне живее всего остального живого. Некогда и подскользнуться. Так что, звездочку необходимо перешить!
Ведь, чтобы посмотреть на неземное облако, многого и не надо.
Ненужно судорожно искать в блокноте твое вчерашнее имя. Вроде бы, как и не знакомились мы вовсе.
Ненужно заводить свои часы, чтобы ровно в шесть больше никогда не проснуться,
Ненужно выравнивать пуговицы на старой, тряпичной кукле, и настойчиво смывать с потолка следы от чьих-то сапог,
Никакого нет смысла и в том, чтобы, найдя восьмой день от начала, не узнать в нем зовущий тебя голос.
Хорошо, когда все именно вот так вот |