Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Ф .Тютчев
Начать новую жизнь решила с ремонта. Положила красивый испанский кафель в ванной и туалете, заказала новую кухню, поклеила дизайнерские обои в комнате. Стало свежо и уютно. В новые стены серое прошлое возвращаться не хотело, посему собрало свои пожитки и отправилось куролесить по дорогам бессознательной памяти.
Забылось, залечилось, затянулось.
Остался балкон. Если уж выметать пыль-прах-золу сгоревших отношений, то основательно. Поэтому в эти выходные я взялась перебирать всякий хлам, прочно засевший за дверцами балконного шкафчика.
Битая-клеянная фаянсовая посуда, одинокий хрустальный фужер (ах, этот хрусталь – зазноба наших бабушек, украшение советских сервантов!) – последний из шести. Старые фотоальбомы, с карточками времен Первой Отечественной, школьные тетрадки (Господи, какие каракули… ба, да у меня был двойка в первом классе за каллиграфию!), записки-записульки о том о сем, и связки писем.
Мамины – папе, папины – маме, маминой сестры – маме, даже письмо бабушки – деду на фронт и, несколько моих писем маме с пионерского лагеря. Перечитала – мило так, солнечно. Забытое детство, лучезарная юность.
В дальнем углу стояла небольшая, чуть почерневшая от сырости шкатулка из дерева. Лак на ней облупился, рисунок на крышке почти стерся. Открыла.
Твои письма.
Вынимаю пожелтевшие листы и понимаю, что им больше 20-ти лет, чернило кое-где расплылось, выцвело. Я забыла об их существовании. А вот теперь почти каждое письмо зазвучало твоим голосом, строчки-мысли проносились в голове, лихорадили тело.
Тогда нас разделяло несколько тысяч километров, ты хотел летать, а я постигала тайны эскулапов в Киеве. Ты бредил самолетами, мечтал быть птицей, парить в небе под лучами солнца, задевая головой облака. Я переживала, но радовалась каждому твоему полету.
«Милая Муся, сегодня был мой первый вылет. Я словно заново родился на свет. Я не могу передать тебе словами то, что я чувствовал, какие эмоции пережил. Это невероятное состояние – просто блаженство! Когда я как следует научусь, то обязательно возьму тебя с собой и мы выкрутим “мертвую петлю” или другой воздушный пируэт…».
«Здравствуй. Сегодня я хочу тебе рассказать об одной девушке. Ее зовут Мария и она стала для меня самым ценным на этой земле. Мы познакомились в городском парке. Она шла мне на встречу, одетая в легкое, воздушное платье и глаза ее светились счастьем. Я не мог пройти мимо…».
Ты писал о виражах, обо мне, о своих друзьях. Каждое письмо было твоей частичкой-клеточкой. Ты был влюблен в меня, жизнь и свои самолеты.
Я тоже любила того 19-летнего мальчишку - такого юного, искреннего и смелого.
И сейчас любила. Ревела над каждой строчкой и буквой письма. Плакала за золотистым, вечно радостным прошлым. Память не помнит плохого. Она крупицами собирает хорошее, чтобы перед смертью утешить наше эго – а все у тебя было, милок, замечательно!
Я отдала эти письма тебе. Мне хватило сил отпустить симпатичного, белокурого паренька, крепко обнимавшего меня на фоне маленького самолета, на одной из многочисленных ч/б фото тех времен.
Я отпустила нынешнего высокого, статного мужчину, успешного бизнесмена, который забыл о том, как солнце кружится в огненном танце; который каждую неделю по привычке звонит мне в пятницу на работу, чтобы спросить какие планы на выходные, и эти самые выходные проводит с женой и долгожданным ребенком.
Я отпустила… поэтому отдам их тебе. Может быть, прочитав это послание из прошлого, у тебя снова вырастут крылья, и ты научишь своего сына летать.
24/07/07 |
