куколки ос кружили ветер...
жил себе Звук. Имел свою гордую страну, своих преданных собак, и своих БыстрееВетраОленей. Ночью шептался Он снами-перебежками, украдкой заглядывал в детские окошки, и строил им смешные рожицы. Это тебе, милая! А это тебе, мой несгибаемый солдат! И снились тогда им чуды-дивные, кружили их алмазные карусели, вжик! вжик! вжик! Мишка, лапа и мед. Было им всем высоко, и лунные стежки совсем рядом, над их головой. Слева, пики Его трона. Справа, легкие Его звезд. Было доброе им, были им и почести от Его теплой неизбежности. Говорящая пшеница и скользящие радужные пульсы. Садись на дорожку!
когда же Он улетал прочь, то просыпались будильники...
теперь Его нет. Больше стало дверей. Лентообразный хруст, исполинский топот и коньячный храп. Придумали резиновую обувь, электрические грелки и заменители памяти. Еще немного, и сами собой отменятся мышцы тел. В пизду все полномочия! Выставил мир на точность, залепил зеркала скотчем, и ай-да готовить к обеду большие ложки, глубокие миски к ужину, а-ля самокаты глистов касперского. Приучать себя к новому себе, а тебя, к полной архивации. Фобия без пяти. Максимальная шкала вертикальной загрузки. Первый, пошел! Арбузная сетка полосатого ангела.
а в бытность свою, был и он веселым мельником...
Егорушка, а ты играй себе на гуслях!
выводи на белое их черные буковки,
пускай их по кругу, глянь, и станут они огнем!
нам бы только зажечь факел, нам бы только умереть не впустую!
когда вспомнишь глаза, тогда и лопнут камни оправ,
когда почувствуешь смерть, тогда и жить станет не в себя.
бегущим потоком, безжаберной кровавой пеной...
Время, которое закроет Эпоху.
просим вас!
ниже земли, просим!
аккорды сцеживают яд,
и холод, как причина хрустнуть манекеновой спиной.
жуй, Егорушка, в обе щеки жуй!
сахарком закусывай, и посыпай раны пеплом.
там где режут, там и голоса серебром... |
