Любовь моя станет безграничной воистину.
Д.Давыдов
Взять грязноватые комья мерзлой земли, растереть на терке в мелкую дырочку. Всякий сор ненужный в сторону выбросить и по ветру развеять. А из оставшегося замесить тесто, бросив туда пару грязных рубашек; чьи-то дырявые носки; кошку соседскую рыжую, которая все время ссыт по дверь, поймать и тоже кинуть; старые кассеты с истершейся пленкой; книги с романами разных авторов; пули от снайперской винтовки; клипы с Киркоровым, можно с Мадонной и еще чем-нибудь похожим. Полученное тесто раскатать тонким, как фольга слоем, проделав пару дырочек. А затем достать с полки старенькую бабушкину шкатулку с рисунком нелепых зайчиков, пыль смахнуть ладошкой и приоткрыть. Тихо так, чтоб не спугнуть, и осторожно заглянуть вовнутрь. Дышит еще. Слабо так, со скрипами и стонами, будто несмазанные петли. Но дышит, а значит живет. А сколько уже прожило, эх, не сосчитать! Большая реликвия теперь. На синем бархате, со свежими следами фиолетовой помады. Просунуть аккуратно пинцетик и зацепить. Вот, икать стало в знак протеста – знаем мы такие шутки. Ничего, через пару часов заживет. Перевернув верх ногами, закатать в тесто. Теперь не страшно, теперь все уже позади. А затем в духовку до хрустящей корочки. Ничего, срастется – образуется, еще и почки пустит. Все ж по рецепту делается, все как учили! Как запах душистый появится, тогда вынимать. Бережно, чтоб не рассыпалось. Вот оно, тепленькое какое! Трепещется - то как, пузыри от радости пускает. Ох, оно горемычное! Что ж делать-то с тобой? Не было ж никогда, а теперь еще привыкать придется. Ой, зудеть будет и чесаться, пока - то все там приживется! Но куда деваться, другие-то носят. Ам! Вот так вот, вот так! Проглотилось… Все! Теперь и я буду человек! Теперь и я буду как все. С сердцем… |
