„...Если в душе ты охотник, то помни о том, что и ты можешь быть добычей другого охотника. ...”.
Утиная история. (Случай на охоте) Часть 1. Осеннее утро.
Утро. Ранее хмурое утро. Тишина. Была именно та, предутрення тишина, когда слышны отдельный шорохи, падающая капля ночного дождя, когда все либо просыпается радуясь предстоящему погожему дню, либо ложиться спать в сонном гомоне ночных птиц. Слышен плеск голодной рыбы. Мягкий шорох камышей и накат волн на изумрудно-песочный берег Киевского моря.
Вдруг по невысокому склону берега, неспешно, согнувшись под тяжестью, невидимой за утренним туманом, уверенным шагом шли люди. Издалека они выглядели как часть какой-то фантасмогорического спектакля в красноватых лучах восходящего солнца.
Если б кто-то был зрителем и видел эту картину с этими людьми на экране телевизоров или кинотеатров, то их бы не покидало ощущение, что ни смотрят когда-то уже виденный голливудский боевик. Картина еще та.
Их было четверо. Все они были одеты в грязных фуфайках цвета хаки, болотных штанах и кирзовых сапогах.
Первый, Коренастый, нес на себе какую-то махину безобразной формы. Вес железяки ощущался по мерно раскачивающей походке первого. Иногда он что-то под нос себе бормотал, тихо и беззлобно чертыхался, периодически сплевывал. Он нес лодочный мотор.
Другой был Долговязым. Его слегка искривленный рот небрежно держал потухшую папиросу. На нем была какая-то нелепо и чудом державшая на его голове, замасленнвя кепка. Такие кепки можно часто увидеть у механиков и трактористов в селе. Он нес на себе два весла и наперевес рюкзак. Весь вид указывал на равнодушие красотам осеннего влажного утра. Он видит это каждое утро когда идет доить корову.
Третий был мелким и Щуплым. На полусогнутых ногах нес две небольшие канистры. Он часто останавливался. Но тут же, будто что-то вспомнив, нагонял впереди идущих. Сапоги были явно не по размеру. Хлюп был характерен только для этих сапог.
И только четвертый контрастировал на фоне остальных. По виду он был самым молодым в этой четверке. Развязно-разболтанная комичная походка говорила о его беспечно-веселом, общительном характере оного объекта. Обычно таких называют душой компании. Но тем не менее, он выглядел достаточно грозно. Он был обвещан ружьями разных калибров, ощетившиеся в разных направлениях. Глядя на него сразу в голову пришла смешная мысль: так наверное выглядит ощипанный дикообраз после неудачной случки. Весь его вид показывал интерес ко всему происходящему: счасливо и глупо-улыбающаяся рожа всем видом говорила: наконец-то я вижу что-то стоящее, необычное, приключение!
Несмотря на разный портрет, их объединяло одно: выражение лиц. Опухшие веки, небритые морды, разносяшийся запах перегара после полночных возлияний, шершавые губы как бы повторяли про себя: пора сделать привал, опохмелиться и закусить.
Еле заметная тропа уводила их в прибрежные камыши. Вскоре они скрылись из виду. И только приглушенный шелест говорил, что они еще там.
Утиная история. (Случай на охоте). Часть 2. Приготовления.
Под ногами Коренастого захлюпала вода. Он резким движением скинул с себя мотор. Размяв плечи, приглушенно сказал: Привал! Присел на корточки, сплюнул в очередной раз.
Долговязый, скинув рюкзак на землю и обогнув Коренастого, пошел дальше в воду. Камышы скрыли его силуэт. С чем-то долго возился. Возня прерывалась глухими ударами весел о что-то деревяное. След раздвинутой ряски указывал путь к Долговязому.
Шуплый аккуратно поставил на землю канистры. Бензин и вода. Вздохнул и достал сигарету: угостил Коренастого. Коренастый неспешно затянулся во всю ширину легких и слегка прищурившись, следил за движениями Весельчака. Они раньше не были знакомы, поэтому к нему был интерес. И будет особый спрос.
Весельчак аккуратно снял свою амуницию. Расстелил, неизвестно откуда взявшийся брезент, разложил на равные кучки охотничьи патроны. Также ловко залез к себе за пазуху и достал оттуда раскладной нож, и пластиковые стаканчики.
Щуплый быстрым, нервными движением с бокового кармана достал бутылку чего мутного. Самогон, определил Коренастый.
Коренастый, докурив предложенную сигарету, достал из рюкзака аккуратно завернутую чьими-то заботливыми женскими руками, в чистую тряпицу, пшеничную краюху хлеба. Взял раскладной нож и неспешными движениями начал нарезать крупные, но ровные скибы хлеба. Следующим будет сало.
Появился Долговязый. Он шел нагнувшись вперед: ташил лодку к берегу. Подошел к накрытому столу. Выплюнув вбок потухшую папиросу, он сказал: «Вот это дело!». Вытер грязные руки о фуфайку, подсел к брезентине.
Весельчак разлил по стаканам мутную самогонку. Все подняли свои стаканы и и весельчак в торжественной тишине сказал: «Ну-с! За удачное мероприятие!».
Коренастый чуть скривишись, подумал: Ох уж эта гребанная интеллигенция! Ну не может она без агитаций, мля…». Щуплый причмокнув, жадно, одним глотком выпил самогон и закашлялся. Долговязый крошил хлеб на маленькие окатыши и ловким почти незаметным движением рук закидывал себе в рот. Утренний завтрак начался.
Вторая рюмка. «Ну! За богатую добычу!», сказал Весельчак голосом генерала из фильма «Особенности национальной охоты». Все помимо воли улыбнулись, вспомнив этот сюжет.
Третья рюмка прошла без тоста. Не было женщин. «Да они сегодня и не нужны» - подумал Долговязый, но вслух спросил у Коренастого: «Слышь-ка, а где взял такое двигло?, тыкая жирным пальцем на мотор. Коренастый еще раз глянул на Весельчака и ткнув куда-то пальцем, набитым ртом ответил. «Там!». «Когда это бахнуло, сам видел, не мне тебе рассказывать, сколько техники перли в ту сторону, а обратно не забрали. Вот мы кормимся этим. Наше село не бедное уже. На десяток лет вперед затоварилось машинами и мотоциклами и таким двиглом. Чернобыльская зона – щедрая зона. Надо только уметь добыть там все это». И вдруг зло сказал: «И плевать нам всем на этих ментяр!». Закурил. Прищурился. Видать что-то вспомнил из своей биографии. Приподнялся. Поднял мотор, пошел крепить его на лодку. «Готово!», негромко сказал он.
Долговязый дожевывая на ходу, приподнялся, нацепил на пояс патронташ. Быстрими движениями вложил патроны в ячейки. Проверил ствол ружья на свет. Остался доволен. Фланелевой тряпкой стер росу с отдельных частей «ижачка» и закинул за плече.
Все остальные повторили те же действия.
Все пора, мужики! –сказал Долговязый и направился к лодке.
Щуплый быстрыми движениями сложил «поляну» в рюкзак. Также торопливо засунул обратно в карман, слегка опустевший бутыль самогонки побежал за остальными.
Коренастый колдовал над мотором. Намотал пускательный шнур. Дернул его. Рывок. Тырр-к! Тырр-к! Тырырырырыр-к!.
Долговязый закурил папиросу оттолкнув лодку от берега подальше следил за движениями Коренастого.
Весельчак минутой ранее, протиснулся на носовую часть лодки: занимать лучшие места в партере, так он мысленно шутя подумал. Положил ружье на колени. Он уже был весь во внимании, как застывшая гончая борзая в предвкушении погони и дичи.
Щуплый занял левый борт. Кинул рюкзак под лавку. Ружье поставил «на попа». Погрузился в свои мысли.
Долговязый нажав на какой-то ему знакомый механизм во внутренностях мотора, помог дернуть пускатель мотора Коренастого.
Тырырырырыррырырырырырырырырырыр-к! – сказал двигатель, окатив всех сизым дымом и громким ревом огласил притихшую округу. Коренастый уважительно глянул на Долговязого: «Во паря! Знает толк в своем деле!». Лодка не спеша, мягко раздвигая камыши, как бы пробуя силы, двинулась вперед, на большую воду. |
